— Только писали друг другу каждый день?
— Письма у вас перед глазами.
— И муж был в курсе дела?
— Изабель не согласилась бы писать тайком.
Мегрэ чуть было не разозлился, как будто над ним насмехались. Однако письма действительно лежали перед ним, и в них было немало многозначительных фраз.
«…Сегодня в десять часов утра ко мне приходил аббат Гож, и мы много говорили о вас. Мне отрадно сознавать, что связывающие нас узы так прочны, что никому не дано их разорвать…»
— Принцесса очень набожна?
— Да, она даже устроила часовню в особняке на улице Варенн.
— А ее муж?
— Он тоже католик.
— У него были любовницы?
— Говорят, что да.
Другое письмо, более позднее.
«…Всю свою жизнь я буду признательна Юберу за то, что он сумел понять…»
— Полагаю, что Юбер — это принц де В.?
— Раньше он был военным и еще недавно по утрам ездил верхом в Булонском лесу, но на прошлой неделе неудачно упал.
— Сколько ему было лет?
— Восемьдесят.
В этом деле были замешаны одни старики, и отношения между ними были какими-то не очень человечными.
— Вы верите во все то, что мне рассказываете, месье Мазерон?
— Если вы сомневаетесь, спросите у кого угодно.
У кого угодно в той среде, о которой у Мегрэ было лишь смутное и явно не совсем верное представление!
— Продолжим. — Он устало вздохнул. — Значит, умер тот самый принц, о котором вы мне только что рассказывали?
— Да, в воскресенье утром. Об этом писали в газетах. Он скончался после падения с лошади, и как раз сейчас его отпевают в церкви Святой Клотильды.
— Он не общался с вашим дядей?
— Насколько мне известно, нет.
— А они не встречались в светском обществе?
— Полагаю, что они избегали бывать в одних и тех же компаниях и гостиных.
— Они ненавидели друг друга?
— Не думаю.
— Ваш дядя говорил с вами о принце?
— Нет, даже намеком.
— А об Изабель?
— Как-то раз, уже давно, он сказал мне, что я его единственный наследник и что он сожалеет, что я не ношу его фамилию. Его печалило и то, что у меня нет сыновей. Если бы у меня был сын, то он испросил бы в суде разрешение дать ему фамилию Сент-Илер.
— Значит, вы единственный наследник своего дяди.
— Да. Но я еще не закончил свой рассказ. Однажды он говорил мне о принцессе, не называя ее по имени.
Он сказал тогда: «Я надеюсь, что когда-нибудь женюсь.
Бог знает, когда это случится, но заводить детей будет уже поздно».
— Если я правильно понимаю, дело обстоит так: в 1912 году ваш дядя знакомится с девушкой, которую он полюбил, а она полюбила его, но они не женятся, потому что у графа де Сент-Илера практически нет состояния.
— Это так.
— Два года спустя, когда ваш дядя работал в посольстве в Польше или в другой стране, юная Изабель выходит замуж по расчету и становится принцессой де В.
У нее рождается сын, и супруги в то время ведут себя как муж и жена.
— Да.
— Но, наверное, потом ваш дядя и Изабель встречались и отдавались страсти.
— Нет.
— Почему вы так уверены? Вы считаете, что в их кругу…
— Я сказал «нет», потому что во время Первой мировой войны дядя находился за пределами Франции, а когда он вернулся, сыну Изабель Филиппу было уже два или три года.
— Допустим, влюбленные снова встречаются…
— Нет.
— Они больше никогда не встречались?
— Я вам уже сказал.
— Значит, они писали друг другу в течение пятидесяти лет почти ежедневно, и однажды ваш дядя сказал вам о своей возможной женитьбе в более или менее отдаленном будущем. Это означает, я полагаю, что Изабель и он ждали смерти принца, чтобы пожениться.
— Думаю, да.
Мегрэ вытер пот со лба, посмотрел на липу за окном.
— Вот мы и подошли к эпилогу. Десять или двенадцать дней тому назад — это не важно — восьмидесятилетний принц упал с лошади в Булонском лесу.
В воскресенье утром он умер от полученных ранений.
Вчера, во вторник вечером, то есть два дня спустя, был убит ваш дядя у себя в кабинете. Таким образом, влюбленные, ждавшие долгих пятьдесят лет, не смогут соединиться. Согласны? Дайте мне, пожалуйста, адрес вашей жены.
— Улица Помп, дом 23. Это в Пасси.
— Вы знаете нотариуса или поверенного вашего дяди?
— Его нотариуса зовут месье Обонне. У него контора на улице Вийерсексель.
Тоже в нескольких сотнях метров от дома покойного. Все эти люди, за исключением мадам Мазерон, жили почти что дверь в дверь в одном из парижских районов, который Мегрэ меньше всего знал.
— Вы свободны. Думаю, я могу застать вас у себя?
— Сегодня я буду там недолго, потому что мне придется поехать на похороны, но прежде всего я хочу повидаться с мэтром Обонне.
Мазерон направился к выходу, а Жакетта пошла запереть за ним дверь.
— Я вам сейчас нужна?
— Попозже. Сейчас время обеда, а потом мы вернемся сюда.
— Мне оставаться здесь?
— А куда вы хотите пойти?
Она посмотрела на него непонимающим взглядом.
— Вы куда-то собирались?
— Я? Никуда. Куда мне идти?
Из-за такого странного ее поведения Мегрэ и Жанвье ушли не сразу. Комиссар позвонил на набережную Орфевр:
— Люка? Ты можешь прислать кого-нибудь побыть часок на улице Сен-Доминик? Торранса? Хорошо. Пусть приедет на машине…
Пока комиссар с инспектором обедали, Торранс дремал, сидя в кресле графа де Сент-Илера.
Насколько можно было судить, в квартире ничего не украли. Убийца вошел через дверь, а поскольку Жакетта клялась, что никого не впускала, следовало предположить, что граф сам открыл дверь посетителю.
Ждал ли он его? Он не предложил гостю выпить.
На столе стоял только один стакан рядом с бутылкой коньяку.
Сент-Илер был одет по-домашнему в ожидании женщины? Наверняка нет, если верить тому немногому, что о нем было известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33