.. Женщины быстро увядают, и вот я уже почти старуха…»
Таким образом, они виделись издали неоднократно.
И даже назначали друг другу что-то вроде свиданий.
«Завтра около трех часов я буду гулять с сыном в парке Тюильри…»
Сент-Илер, со своей стороны, прогуливался у нее под окнами в заранее условленное время.
По поводу ее сына, когда ему было лет десять, была написана характерная фраза, которую Мегрэ зачитал вслух:
— «Филипп, увидев снова, что я пишу, простодушно спросил: „Опять пишешь своему возлюбленному?“
Мегрэ вздохнул, вытер пот со лба и перевязал бечевкой пачки писем.
— Попытайся соединить меня с доктором Тюделем.
Нужно было опереться на твердую почву. Письма вернулись на свое место в шкафу, и Мегрэ сказал себе, что больше к ним не прикоснется.
— Он у телефона, шеф…
— Алло! Доктор… Да, Мегрэ… Вы закончили десять минут назад?.. Нет, разумеется, я не требую от вас всех подробностей… — Слушая доктора, он что-то черкал в блокноте Сент-Илера. — Вы уверены? Вы уже отправили пули Гастинну-Ренетту? Я позвоню ему попозже…
Спасибо… Будет лучше, если вы отправите ваше заключение судебному следователю… Ему это будет приятно… Еще раз благодарю…
Он стал ходить по комнате, заложив руки за спину и останавливаясь время от времени у окна, чтобы выглянуть в сад, где по лужайке скакал дрозд.
— Первая пуля, — объяснял он Жанвье, — поразила его спереди почти в упор… Это пуля калибра 7,65… У Тюделя нет еще опыта доктора Поля, но он почти уверен, что она была выпущена из автоматического браунинга… На одном доктор настаивает категорически: первая пуля вызвала почти мгновенную смерть. Тело наклонилось вперед и соскользнуло из кресла на ковер…
— А откуда он это знает?
— Потому что другие выстрелы были произведены сверху вниз.
— Сколько пуль?
— Три. Две в животе и одна в плече. — Он смотрел на кое-как помытый ковер, где еще различались контуры кровавых пятен. — Или же убийца хотел удостовериться, что жертва мертва, или находился в таком возбужденном состоянии, что продолжал стрелять машинально. Соедини-ка меня с Мерсом.
Утром он был так поглощен странностью этого убийства, что не мог сам заниматься уликами и перепоручил это специалистам из отдела установления личности.
— Мере?.. Да… Что вам удалось узнать?.. Разумеется. Сначала скажите мне, вы нашли гильзы в кабинете? Нет?.. Ни одной?..
Это было любопытно и, похоже, говорило о том, что убийца знал, что ему никто не помешает после четырех оглушительных выстрелов отыскать на полу гильзы.
— А что на дверной ручке?
— Единственные более или менее четкие отпечатки принадлежат служанке.
— А на стакане?
— Отпечатки покойного.
— На столе, на мебели?
— Ничего, шеф. Нигде нет чужих отпечатков, только ваши.
Две детали на первый взгляд противоречили друг другу. Убийца продолжал стрелять в покойника, в неподвижного человека с простреленной головой, представлявшего жутковатое зрелище.
Судебный врач утверждал, что после первого выстрела труп уже лежал на полу, где его и обнаружили.
Значит, убийца, находившийся, вероятно, с другой стороны стола, обошел его, чтобы снова стрелять — раз, другой, третий — сверху вниз и с очень близкого расстояния, около пятидесяти сантиметров, как считал доктор Тюдель.
С такого расстояния не нужно было целиться, чтобы попасть в определенную точку. Иными словами, в грудь и живот стреляли напрасно?
Это наводило на мысль о жажде мести или необыкновенной степени ненависти.
— Ты уверен, что в квартире нет оружия? Ты все обыскал?
— Смотрел даже в камине, — ответил Жанвье.
Мегрэ тоже искал этот пистолет, о котором говорила, правда, весьма туманно, старая служанка.
— Пойди спроси у полицейского, который стоит у дверей, какой пистолет у него на поясе. — Многие сержанты наружной службы были вооружены именно пистолетами калибра 7,65. — Пусть даст его тебе на минутку.
Он тоже вышел из кабинета, пересек коридор, толкнул дверь кухни, где на стуле очень прямо сидела Жакетта Ларрье. Глаза у нее были закрыты, и казалось, она спит.
Дверь скрипнула, и она вздрогнула.
— Пройдите со мной.
— Куда?
— В кабинет. Хочу задать вам несколько вопросов.
— Я вам уже сказала, что ничего не знаю.
Войдя в кабинет, она осмотрелась, словно убеждаясь, что все на своем месте.
— Садитесь.
Она колебалась, потому что наверняка не привыкла садиться в кабинете хозяина.
— На этот стул, пожалуйста…
Она подчинилась неохотно и посмотрела на комиссара еще более недоверчиво. Вернулся Жанвье с пистолетом в руке.
— Дай его ей.
Она отказывалась взять его, открыла рот, чтобы что-то сказать, потом закрыла, и Мегрэ готов был поклясться, что у нее чуть не вырвалось: «Где вы его нашли?»
— Такое оружие было у графа?
— Кажется, да.
— Возьмите его в руку. Он весил примерно столько же?
— Это ничего не даст, потому что я никогда не трогала то, что лежало в ящиках.
— Можешь отнести его сержанту, Жанвье.
— Я вам больше не нужна?
— Останьтесь, пожалуйста. Полагаю, вы не знаете, давал ли ваш хозяин свой пистолет кому-нибудь — племяннику, например, или кому-то еще?
— Откуда мне это было знать? Знаю только, что давно его не видела.
— Граф де Сент-Илер боялся грабителей?
— Точно нет. Ни грабителей, ни убийц. Летом он даже спал с открытым окном, хоть мы и живем на первом этаже и кто угодно мог бы сюда залезть.
— Он хранил какой-нибудь ценный предмет в квартире?
— Вы и ваши люди знаете лучше меня, что здесь есть.
— Когда вы поступили на службу к графу?
— Сразу после войны. Он как раз вернулся из-за границы, а его лакей умер.
— Значит, вы одна жили с графом в этой квартире?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33