— Я услышал какой-то приглушенный звук, но не понял, что это такое. Мгновение спустя открылась дверь, и Лина, с трудом неся чемодан, бросилась к машине. Я тут же открыл ей дверцу. И только после того, как машина тронулась, она мне все рассказала…
— Вы знали доктора Пардона?
— Я никогда о нем не слышал. Это Лина дала мне его адрес.
— Тогда вы по-прежнему рассчитывали добраться до Амстердама на машине?
— Я не знал, насколько серьезна рана… Она сильно кровоточила. Это тревожило меня…
— Что не помешало вам солгать врачу.
— Я счел более разумным не говорить правды.
— А затем бесшумно покинуть кабинет…
— Чтобы он не смог записать, кто мы такие…
— Вы знали, что Наур хранил оружие в ящике письменного стола? — Лина не говорила мне об этом.
— Она боялась мужа?
— Это был не тот человек, которого следовало бояться.
— А Уэни?
— Она слишком мало рассказывала мне о нем.
— Тем не менее, он играл довольно важную роль в доме.
— По отношению к своему хозяину — может быть, но у него не было ничего общего с Линой.
— Вы в этом уверены?
Внезапно щеки и уши Алваредо залились краской, и он гневно процедил сквозь зубы:
— Что вы хотите этим сказать?
— Я ни на что не намекаю, но Уэни, имея влияние на Наура, мог бы косвенным образом влиять и на судьбу его жены.
Молодой человек взял себя в руки, смущенный тем, что дал волю чувствам.
— В вас слишком много страсти, господин Алваредо.
— Я люблю ее, — бросил тот в ответ.
— Скажите, вы давно в Париже?
— Три с половиной года.
— Вы студент?
— Я изучал право в Боготе. Затем приехал учиться сюда. Еще я работаю у мэтра Пюже, который преподает международное право на бульваре Распай, в двух шагах отсюда.
— Ваши родители богаты? Он ответил смущенно:
— Для Боготы — да.
— Вы единственный ребенок в семье?
— У меня есть младший брат, который живет в Беркли, в США.
— Ваши родители, как и большинство колумбийцев, католики, если не ошибаюсь?
— Моя мать набожна.
— Вы собираетесь увезти мадам Наур в Боготу?
— Я так решил.
— У вас не возникнут разногласия с семьей, когда выяснится, что вы хотите жениться на разведенной женщине?
— Я совершеннолетний.
— Вы позволите мне воспользоваться телефоном? Мегрэ позвонил в «Отель де Лувр».
— Люка?.. Ты можешь оставить их одних… Не уходи из отеля. Я дам указание сменить тебя к концу дня… Алваредо усмехнулся:
— Вы оставили своего человека в комнате Лины, чтобы помешать ей позвонить мне по телефону, не правда ли?
— Сожалею, что был вынужден принять эти меры предосторожности.
— Очевидно, ваш инспектор будет следить и за мной?
— Естественно.
— Я могу встретиться с ней?
— У меня нет никаких возражений.
— Как она себя чувствует после поездки?
— Не так уж плохо, если ничуть не потеряла хладнокровия и сообразительности.
— Она ребенок.
— Очень хитрое дитя.
— Вы действительно ничего не хотите выпить?
— Нет, спасибо.
— Это значит, что вы еще рассматриваете меня как подозреваемого?
— Моя профессия — каждого считать подозреваемым. На улице комиссар глубоко вздохнул:
— Ну вот!
— Вы думаете, шеф, он лгал?
Не отвечая на этот вопрос, Мегрэ продолжал говорить:
— Садись в машину. Вот увидишь, скоро эта красная «альфа-ромео» устремится к улице Риволи. Держи ребят на набережной в курсе дела, потом тебя сменят…
— А вы?
— Я возвращаюсь на Парк-Монсури. Нужно, чтобы завтра все допросы были оформлены официально.
Засунув руки в карманы, он направился к стоянке такси на углу бульвара Сен-Мишель, проклиная вязаный шарф, который душил и щекотал его.
С улицы казалось, что дом Науров пуст. Комиссар попросил шофера подождать, пересек по хрустящему снегу садик и налгал на кнопку дверного звонка.
Дверь открыл заспанный Торранс.
— Ничего нового?
— Приехал Наур-старший. Он сейчас в гостиной с господином Пьером.
— Как он выглядит?
— На вид лет семьдесят пять, седые жесткие волосы, морщинистое лицо, но тем не менее полон энергии.
Дверь гостиной приоткрылась, и, увидев Мегрэ, Пьер Наур спросил:
— Я вам нужен, господин комиссар?
— Я хотел бы поговорить с Уэни.
— Он там, наверху.
— Ваш отец с ним виделся?
— Пока нет. Хотя, может быть, он и захочет задать ему некоторые вопросы.
Мегрэ повесил пальто, шарф на вешалку и пошел вверх по лестнице. В коридоре было темно. Он направился к комнате Уэни, постучал в дверь и услышал ответ по-арабски.
Войдя в комнату, он увидел секретаря, сидевшего в кресле. Тот ничем не был занят и посмотрел на Мегрэ пустым равнодушным взглядом.
— Проходите… что они вам рассказали?..
Глава 6
Это была самая простая и неприметная комната в доме. Наверное, у художника, сдавшего его Наурам, был молодой сын, потому что помещение, которое занимал Уэни, выглядело, как комната студента. Секретарь, должно быть, ничего в ней не менял, и, казалось, тут не было ни единой вещи, принадлежавшей нынешнему жильцу.
Уэни, который сидел, расслабившись, в кожаном кресле, вытянув перед собой ноги, был одет в такой же строгий, как и накануне, превосходного покроя костюм. Гладко выбритый, в белой рубашке, он рассматривал свои ухоженные ногти.
Словно не замечая вызывающего вида секретаря, Мегрэ остановился перед ним и посмотрел ему прямо в глаза, как бы оценивая, и казалось, что оба они заняты детской игрой, в которой проигрывает тот, кто моргнет первым.
— Вы не очень-то стремитесь к сотрудничеству, господин Уэни.
На лице секретаря ничего нельзя было прочесть. Похоже, ему нравилось дразнить Мегрэ самоуверенной и иронической улыбкой.
— Лина…
Уэни сразу же заметил эту фамильярность.
— Кто, простите?
— Мадам Наур, если вам угодно, не вполне согласна с вашим утверждением о том, как вы провели время в пятницу вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36