Когда с неба начали падать крупные капли холодного дождя и раздался звонок, возвещающий о конце антракта, прибыл Лекёр. Ему пришлось сделать несколько сложных маневров, чтобы поставить машину, после чего он наконец смог с озабоченным видом подойти к отелю.
— Он у себя в номере?
Дисель поспешил ответить:
— В 105-м, на втором этаже. Их окна выходят на улицу…
— Его жена тоже там?
— Да. Они вернулись вместе…
Из темноты появилась какая-то фигура, и полицейский, которого Мегрэ не знал, подошел и спросил вполголоса:
— Мне продолжать наблюдение?
— Да…
Лекёр прикурил сигарету и отошел под навес у входа в гостиницу.
— Я имею право производить арест между заходом и восходом солнца только в случае захвата на месте преступления… — Лекёр вложил некоторую иронию в цитирование этой статьи кодекса уголовного расследования. — У меня даже нет достаточного количества улик, чтобы получить ордер на его арест… — задумчиво добавил он, казалось призывая Мегрэ прийти к нему на выручку, но тот промолчал. — Мне не хочется мариновать его всю ночь… Он подозревает, что его засекли… Ведь что-то помешало ему позвонить по телефону… Меня заинтересовало присутствие его жены в нескольких шагах от телефонной будки… — И он спросил, словно с упреком: — Вы ничего не скажете, патрон?
— Мне нечего сказать…
— Что бы вы сделали на моем месте?
— Я-то уж точно не стал бы ждать… Но не стал бы и подниматься наверх, ибо сейчас они, несомненно, раздеваются у себя в номере… Лучше послать ему короткую записку…
— И о чем, к примеру, мы напишем?
— О том, что некто в холле ждет, чтобы передать сообщение, предназначенное персонально ему…
— Вы думаете, что он спустится?
— Готов держать пари…
— Ты подождешь нас здесь, Дисель?.. Едва ли нам стоит всем вместе идти в отель…
Лекёр направился к портье, в то время как Мегрэ остался стоять посреди холла, рассеянно осматривая огромное, почти пустое помещение. Горели все люстры, и ему казалось, что где-то очень далеко, в другом мире, двое мужчин и две женщины, все уже в летах, играли в бридж, делая медленные движения. Расстояние придавало происходящему впечатление нереальности, словно действо разыгрывалось на медленно поворачивающейся сцене.
Посыльный с конвертом в руке бросился к лифту.
Приглушенный голос Лекёра произнес:
— Посмотрим, что это даст…
Потом, словно обстановка показалась ему торжественной, он снял шляпу. Мегрэ тоже держал соломенную шляпу в руке. Снаружи бушевала гроза, и за дверями лил сильный дождь. Несколько человек — видны были только их спины — укрылись под навесом.
Посыльный отсутствовал недолго и, появившись вновь, объявил:
— Господин Пелардо сейчас спустится…
Они невольно повернулись к лифту. Мегрэ заметил, что его коллега, крутивший ус большим и указательным пальцами, немного нервничал.
Наверху раздался звонок. Лифт поднялся, ненадолго остановился, потом вновь спустился на первый этаж.
Из кабины вышел одетый в темное розоволицый мужчина с седеющими волосами. Он обвел взглядом холл и с удивлением посмотрел на тех, кто его ждал.
Лекёр, державший в ладони значок комиссара полиции, незаметно показал его.
— Я хотел бы побеседовать с вами, господин Пелардо.
— Сейчас?
У него был хриплый голос, похожий на тот, что им описывали. Мужчина не был взволнован. Он, конечно, узнал Мегрэ и теперь, казалось, удивлялся тому, что знаменитый комиссар безмолвствует.
— Да, сейчас. Машина у входа. Я провожу вас в мой кабинет…
Лицо мужчины начало утрачивать розовый цвет. Пелардо было лет шестьдесят, но держался он прямо и, судя по его манерам и выражению лица, сохранял достоинство.
— Полагаю, что мой отказ ни к чему не приведет?
— Ни к чему, он только все усложнит…
Взгляд на портье, потом на холл, где вдали по-прежнему виднелись четыре силуэта. Взгляд на дождь, идущий за дверями отеля.
— Излишне просить вас разрешить мне подняться наверх за шляпой и плащом, не так ли?
Мегрэ встретил взгляд Лекёра и поднял глаза к потолку. Бесполезно и жестоко было бы оставлять там, наверху, мадам Пелардо в смятении и тревоге. Ночь обещала быть долгой, и оставалось мало шансов на то, что муж вернется и успокоит ее.
Лекёр пробурчал:
— Вы можете послать записку жене… Если только она не в курсе…
— Нет… Что я должен написать ей?..
— Не знаю… То, что вы задержитесь дольше, чем думали…
Мужчина направился к стойке:
— У вас найдется листок бумаги, Марсель?
Он был скорее опечален, чем подавлен или напуган.
Написал несколько слов лежавшей на стойке шариковой ручкой и отказался от предложенного портье конверта.
— Подождите несколько минут, а потом передайте наверх…
— Хорошо, господин Пелардо…
Портье хотел что-то добавить, поискал, но не нашел подходящих слов, и промолчал.
— Сюда…
Лекёр вполголоса инструктировал Диселя, который открывал заднюю дверцу машины.
— Садитесь…
Промышленник нагнулся и первым шагнул в автомобиль.
— Вы тоже, патрон…
Мегрэ понял, что его коллега не хотел оставлять своего пленника на заднем сиденье. Минуту спустя они уже ехали по улицам, а прохожие бежали от дождя или укрывались под деревьями. Даже в беседке, где обычно сидели музыканты, теснились люди.
Машина въезжала во двор отделения полиции на авеню Виктории, и Лекёр бросил несколько слов постовому. В коридорах были зажжены не все лампы, и путь показался Мегрэ долгим.
— Входите… Здесь не слишком комфортабельно, но я не хотел бы сразу отвозить вас в Клермон-Ферран…
Он снял шляпу, но не решился снять пиджак, промокший на плечах, как и у его спутников. После внезапного похолодания на улице в кабинете с застоявшимся воздухом было очень жарко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40