— Если это доказано… Ну, если он стрелял, то ему грозит, само собой разумеется, гильотина.Она отвернулась, прикусила губы.— Тогда… Я предпочитаю, чтобы он перешел границу… Хотя в один прекрасный день он вернется за мной…А если я откажусь последовать за ним, то он…Мегрэ держал в руках фотографию двух влюбленных.С особым вниманием он изучал лицо молодого человека, довольно заурядное лицо, обрамленное кудрявыми волосами.— Без сомнения, вы сами ему не писали…— Да как я могла писать, когда я не знаю адреса?.. И что я могу ему сказать?..Было трудно представить себе, что вот-вот разразится драма, больно уж атмосфера была миролюбивой. Мегрэ вполне мог представить себе, что находится дома, рядом с госпожой Мегрэ, которая штопает чулки или шьет, ибо царило такое же спокойствие, лился такой же рассеянный свет, те же самые предметы стояли на своих местах и сверкала та же самая чистота.Единственное различие заключалось в том, что мадемуазель Берта была моложе, миловиднее и одета с кокетством хорошего вкуса.— Ему никогда не случалось ночевать здесь? — спросил он, только лишь бы не молчать.И она ответила с пикантной наивностью:— Ни одной ночи…— Из-за консьержки?— И соседей. Рядом проживает старая пара, помешанная на приличиях. А на третьем этаже жила молодая женщина, которая много принимала, так они написали владельцу, чтобы он отказал ей…Она вновь вспомнила о своей роли хозяйки дома:— Вы действительно ничего не хотите? Что вы обычно пьете?— Ничего не нужно, уверяю вас… Я начинаю думать, что ваши страхи напрасны…Теперь он прохаживался, как это обычно делал во время какого-нибудь допроса у себя в кабинете на набережной Орфевр в те времена, когда он был еще комиссаром Мегрэ. Он машинально дотрагивался до всего, теребил разные предметы, играл с булавками, лежащими в фарфоровой чашке, переставил супницу прямо на середину буфета.— …По-моему, когда он увидит, что ему не на что надеяться, то он попытается перейти бельгийскую границу, и со всем будет покончено…— Вы полагаете, ему удастся?— Как сказать. Очевидно, что все таможенники и полицейские имеют его описание. Но он может пройти по тропе контрабандистов…— А это легко?— Наоборот, я полагаю, что это очень трудно, поскольку через этот участок идет широкомасштабная контрабанда табака… Ну же! Признайтесь, что вы до сих пор его любите…— Нет!— Тем не менее вы заплачете, узнав о его аресте…— Но ведь это так естественно!.. Вот уже десять месяцев, как…— Давнишняя связь, конечно!.. — вздохнул он не без волнения. — А теперь я вас покину…— Уже?— Не бойтесь! Я совсем рядом! Как раз напротив, на пятом этаже гостиницы «Конкарно»… Признаюсь, я видел ваших клиенток в комбинациях и даже одну без комбинации…— Я не знала…Он пожал мягкую потную руку мадемуазель Берты.— Я доверяю… — выдохнула она с некоторой грустинкой. — Это первая ночь, когда я буду спать спокойно.На узкой лестнице Мегрэ выглядел неуклюжим гигантом. На улице, где было еще светло, он почти столкнулся с малышом Луи, который насмешливо приложил руку к своей светло-серой фетровой кепке, прозубоскалив:— Прошу прощения, господин комиссар…У Мегрэ резко испортилось настроение. Он чувствовал себя так, словно на него вылили ушат грязи. Ему хотелось во что бы то ни стало покончить с этим делом, а особенно выйти из нелепой ситуации, в которую он попал.— Гляди-ка, это ты…— Хотите взять реванш в костяном покере? К вашим услугам…— А что ты скажешь, если мы совершим небольшую прогулку на набережную Орфевр?— Это несложно…— Ну так вот! Сложно или нет, но мне хотелось бы, чтобы ты последовал туда за мной и чтобы ты ответил на некоторые вопросы, которые задаст тебе инспектор Лакруа…Малыш Луи отнюдь не пришел в восторг.— Поедем на метро? — спросил он.— Мы возьмем такси…Мегрэ никогда не попадалось столь смехотворное дело, и он думал, что если бы госпожа Мегрэ увидела бы его несколько минут тому назад в квартире мадемуазель Берты, то она бы с трудом поверила, что он там находился по долгу службы.Да он и сам плохо в это верил!— Садись! На набережную Орфевр!.. Да, в контору…Жером выбьет признание у этого чересчур непочтительного малыша Луи, а там будет видно, во что выльется дело.Что касается мадемуазель Берты, то с трудом верилось, что она подвергается реальной опасности, учитывая тот факт, что Альбер по-прежнему скитается между Кале и Булонью.— Дорога тебе известна… Направо теперь… Последний кабинет в конце коридора…Кабинет, который Мегрэ занимал в самом начале своей карьеры, когда в здании еще не было электричества.— Подожди минутку…Жером трудился над составлением рапорта.— Ты не хочешь допросить с пристрастием постреленка, которого я привел? Он знает гораздо больше, чем делает вид…— Хорошо, дядюшка.Постреленок, как обычно, хорохорился и нарочно не снимал шляпу. Он позволил себе закурить сигарету, но Мегрэ вытащил ее у него изо рта.— Скажи, малыш… Не хочешь ли ты мне рассказать, где ты был ночью, когда ограбили магазин на бульваре Бомарше?— А что это за ночь?— Ночь с понедельника на вторник…— Какого месяца?Он валял дурака. Мегрэ почти жалел время, которое можно было потратить для того, чтобы научить его быть серьезным, чтобы наступить ему на любимую мозоль.— Где же я был?.. Подождите… Должно быть, давали Марлен Дитрих в киношке на улице Рошуар…— Потом?— Потом?.. Потом был мультфильм и штука о растениях, которые растут на морском дне…Жером обладал долготерпением для того, чтобы вести допрос часы напролет. Мегрэ же был сыт по горло.— Остался доволен?— Чем?— Штукой.— Какой штукой?Еще немного — и экс-комиссар ударил бы малыша Луи кулаком в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11