Если она и экономила, то для того, чтобы однажды поселиться вместе где-нибудь в деревне. Поставь себя на мое место…
Мегрэ непроизвольно скривился.
— Оружие у тебя было?
— Имелся старый револьвер в ночном столике. Я нашел его больше двух лет назад в одном из шкафов, который приобрел на распродаже.
— Он был заряжен?
— Ну да.
— И ты отнес его на Нотр-Дам-де-Лоретт.
— Жозе была такой пугливой, ну я и положил револьвер в ночной столик, чтобы ей было спокойней.
— Он исчез.
— Знаю. Я тоже его искал.
— Зачем?
— Понимаю, что это глупо. Все, что я делаю и говорю, — глупо. Я слишком честен. Лучше б я позвонил в ближайший полицейский участок и дождался, пока прибудут оттуда. Я мог наплести что угодно: мол, только что вошел, нашел ее мертвой.
— Я тебе задал вопрос. Зачем ты искал револьвер?
— Чтобы избавиться от него. Бросил бы его в сточную канаву или Сену. Раз уж он принадлежит мне, меня непременно заподозрили бы. И, как видишь, не ошибся.
— Я тебя еще не подозреваю.
— Но ты привел меня сюда и не веришь мне. Я что, подлежу аресту?
Мегрэ нерешительно взглянул на него. Лицо его было серьезным, озабоченным.
— Нет, — наконец проронил он.
Он знал, что рискует, но ему не хватало решимости поступить иначе.
— Что ты будешь делать, когда выйдешь отсюда?
— Нужно бы перекусить. Затем пойду лягу.
— Где?
Флорантен задумался.
— Не знаю. Думаю, на улицу Нотр-Дам-де-Лоретт мне лучше не ходить.
Сказал ли он это, не подумав?
— Придется спать на бульваре Рошешуар.
В той клетушке без окон в глубине мастерской, в постели, на которой не было даже постельного белья, только старое серое и жесткое одеяло.
Мегрэ поднялся из-за стола и прошел в кабинет инспекторов. Ему пришлось подождать, пока Лапуэнт кончит говорить по телефону.
— У меня в кабинете сидит высокий худой тип. Моих лет, малость потрепанный на вид. Он проживает в глубине двора в доме номер 55-бис по бульвару Рошешуар.
Не знаю, что он станет делать и куда направится, выйдя отсюда. Не выпускай его из виду. Договорись о замене на ночь. А завтра с утра пошли еще кого-нибудь.
— Он не должен знать о слежке?
— Лучше, чтоб не догадался, но это не так уж важно.
Он хитер, как обезьяна, и в любом случае догадается.
— Хорошо, шеф. Буду ждать его в коридоре.
— Скоро я его отпущу.
Когда Мегрэ толкнул дверь в свой кабинет, Флорантен живо отпрянул от нее, пытаясь при этом не потерять самообладания.
— Ты подслушивал?
Флорантен не знал, что ответить, и в конце концов его огромный рот растянулся в жалком подобии улыбки.
— А как бы ты поступил на моем месте?
— Все слышал?
— Ну не все…
— Один из моих инспекторов приставлен к тебе для слежки. Предупреждаю: если ты от него смоешься, я разошлю твои приметы во все полицейские участки и засажу тебя за решетку.
— Почему ты так со мной разговариваешь, Мегрэ?
Комиссар чуть было не запретил ему называть себя по фамилии и тыкать. Но у него не достало смелости.
— Куда ты собирался идти?
— Когда?
— Ты ведь догадывался, что предстоит расследование и ты попадешь под подозрение. То, что ты так плохо спрятал деньги, говорит о том, что у тебя не было времени найти тайник получше и ненадежнее. Ты уже тогда подумал обо мне?
— Нет. Сперва я собирался обратиться в полицейский участок.
— А не удрать из страны, пока не обнаружили тело?
— В какой-то миг…
— Что тебе помешало?
— Мое бегство сочли бы за доказательство виновности и меня выдали бы Франции. Хотел было заявить о случившемся, как вдруг вспомнил о тебе. Твое имя часто мелькало в газетах. Ты единственный из нашего класса стал чуть ли не знаменитостью.
Мегрэ смотрел на старого школьного приятеля все с тем же любопытством, словно тот задал ему нерешаемую задачку.
— Говорят, ты не доверяешь видимости и докапываешься до сути. Вот я и надеялся, что ты поймешь. Я начинаю думать, что ошибся. Признайся, ты считаешь меня виновным.
— Я тебе уже сказал, что ничего не считаю.
— Мне не следовало брать деньги. Мысль о них пришла мне в последнюю минуту, когда я уже стоял в дверях.
— Можешь идти.
Они оба стояли, Флорантен не решался подать на прощанье руку. Возможно, чтобы избежать рукопожатия, Мегрэ вынул из кармана платок и вытер лицо.
— Увидимся завтра?
— Может быть.
— До свидания, Мегрэ.
— До свидания.
Мегрэ не стал смотреть вслед ни ему, ни двинувшемуся вслед за ним по лестнице Лапуэнту.
Он был беспричинно недоволен собой. И собой, и другими. День, до пяти часов пополудни протекавший так приятно и праздно, был безнадежно испорчен.
На столе его по-прежнему дожидались отчеты. Муха исчезла, наверное раздосадованная тем, что он ее обманул.
Было половина восьмого. Он позвонил домой.
— Это ты? — привычно спросил он, хотя прекрасно знал голос жены.
— Тебя не ждать к ужину? — тут же отреагировала она, привыкшая к тому, что, если он звонит, это означает: он не ужинает дома.
— Как раз напротив, я приду. Что у нас на ужин? Отлично. Примерно через полчаса.
Он прошел в кабинет инспекторов — к концу дня подчиненных осталось немного, — уселся на место Жанвье и написал тому записку с просьбой позвонить, как только вернется.
Он по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке.
Дело, которым он занимался, не походило на прочие, и то, что Флорантен был чем-то вроде его друга детства, ничего не решало.
Были ведь еще и другие — мужчины определенных лет, занимающие более или менее важные посты. Каждый из них вел спокойную, налаженную семейную жизнь.
Кроме одного дня в неделю! Кроме тех нескольких часов, что они проводили в уютной квартирке Жозефины Папе.
Уже завтра утром газеты растрезвонят об убийстве, и эти почтенные господа задрожат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39