Записка, посланная Донжем через рассыльного, ускользнула от него… Вот и все… А дальше — лопнула велосипедная шина… Донж опоздал на четверть часа… Рамюэль увидел, что Мими бродит в коридорах подвала, догадался о назначенном свидании, испугался, что все раскроется… Он удушил ее… Мертвую затолкал в шкаф… Вскоре он успокоился, понимая, что все улики — против Донжа, а на него, Рамюэля, никакие подозрения не могут пасть. Желая еще больше оградить себя от опасности, он пишет анонимное письмо почерком Шарлотты… Ведь в кафетерии, в ящике Проспера, было много записок Шарлотты. А Рамюэль, повторяю, артист. У него тщательная отделка!.. Когда же он узнал, что бедняга Жюстен Кольбеф видел его… Когда Кольбеф пришел к нему и заявил, что считает себя обязанным по долгу совести разоблачить его перед судом, Рамюэль совершил второе убийство, для него нетрудное. Он был к тому же уверен, что и это второе убийство, несомненно, будет приписано Донжу… Вот и все!.. Торанс, намочи полотенце и передай его мерзавцу Рамюэлю, у него опять пошла кровь из носу. Он тут недавно поскользнулся и ударился физиономией об угол стола… Вы хотите что-то сказать, Рамюэль?..
Молчание. Только американец все бубнил: «Что он говорит?»
— Относительно вас, мадам… Как вас прикажете называть? Мари Делижар? Госпожа Рамюэль?
— Пусть уж лучше Мари Делижар.
— Я так и думал… Вы не ошиблись, полагая, что он замыслил расстаться с вами в скором времени… Только ждал, чтобы у него денег побольше в банке накопилось. Прихватив с собою кругленькую сумму, он мог бы отправиться один полечить свою печень где-нибудь за границей, подальше от вас и ваших истерик…
— Что вы, господин комиссар!
— Не в обиду вам будь сказано, мадам!.. Не в обиду будь сказано!
И вдруг Мегрэ крикнул:
— Жандармы, отведите арестованного в предварительную… Надеюсь, что завтра следователь, господин Бонно, будет так любезен, что подпишет ордер по всем правилам, и тогда уж…
Жижи вскочила и молча стояла в углу, худая, длинная, взволнованная, и видно было, что она явно чувствовала потребность в привычном наркотике — ноздри у нее вздрагивали, и вся она трепетала, как раненая птица.
— Простите, господин комиссар… — сказал солиситор, за которым стоял Кларк. — Мой клиент желал бы как можно скорее встретиться в моем кабинете с вами и с господином Донжем… поговорить относительно… относительно ребенка, который…
— Слышишь, Проспер? — торжествующе выкрикнула Жижи из своего угла.
— Завтра утром, если угодно… Вы свободны завтра утром, господин Донж?.. — Но Донж не в силах был ответить. Он вдруг залился слезами. Припав к мощной груди Шарлотты, он плакал, как говорится, в три ручья, а она, немного смущенная, успокаивала его, точно ребенка:
— Ну перестань, перестань, Проспер!.. Мы вместе будем воспитывать его! Научим говорить по-французски… Мы…
Мегрэ, бог весть почему, стал рыться в ящиках своего письменного стола — он вспомнил, что куда-то сунул пакетики, отобранные недавно при обыске. Он нашел их, взял один и нерешительно пожал плечами. Затем, видя, что Жижи того и гляди лишится чувств, прошел мимо нее и сунул ей в руку пакетик:
— Ну, дамы и господа, уже час ночи. Если разрешите…
— «Что он говорит?» — казалось, спрашивал мистер Кларк, впервые столкнувшийся с французской полицией.
На следующее утро стало известно, что чек на двести восемьдесят тысяч франков был предъявлен в брюссельском банке. Предъявителем оказался некий Жамине, по профессии букмекер.
Жамине получил чек авиапочтой и выполнил поручение Рамюэля, под началом которого он, будучи капралом, отбывал в свое время военную службу.
Впрочем, никакие улики и показания не помешали Рамюэлю отрицать свою виновность.
И в конце концов ему повезло: из-за плохого состояния здоровья (он трижды падал в обморок на заключительном заседании суда) смертный приговор ему заменили пожизненной каторгой.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41