На стенах не висели фотографии артисток, как того можно было ожидать в подобном заведении, а лишь один календарь, да вдоль тянулись металлические ящики картотеки и стеллажи с папками. Вполне вероятно, что мебель купили по случаю на барахолке, а у стула, на который мсье Резон указал комиссару, одна ножка оказалась подвязанной веревкой.
– Вы его нашли?
К счетоводу еще не совсем вернулось самообладание. Когда он закуривал сигарету, его волосатые руки немного дрожали, и Мегрэ заметил, что кончики пальцев у него коричневые от табака.
В этот кабинет, окна которого выходили во двор, почти не доносились никакие уличные шумы, разве только смутный гул. Здесь был другой мир. Мсье Резон сидел без пиджака, на рубашке под мышками виднелись большие пятна пота, и его плохо выбритое лицо тоже было покрыто потом.
Мегрэ ни капли не сомневался в том, что у счетовода нет ни жены, ни семьи, что живет он один в каком-нибудь мрачном логове в этом же квартале и готовит себе еду на спиртовке.
– Вы его нашли? – повторил мсье Резон свой вопрос. – Он жив?
– Мертв…
Мсье Резон благоговейно вздохнул, потупил взор.
– Так я и подозревал… Что же с ним случилось?
– Задушен…
Он внезапно вскинул голову, так же пораженный, как в свое время Люка на набережной Орфевр.
– Его жена знает?.. А Антонио?..
– Я только сейчас с улицы Виктор-Массе… Антонио опознал труп… Я хотел бы задать вам несколько вопросов…
– Постараюсь ответить на них как можно точнее…
– Вы не знаете, Эмиль Буле имел врагов? У мсье Резона были желтые зубы и, наверное, дурно пахло изо рта.
– Все дело в том, кого вы называете врагами… Конкурентов – да, имел… Кое-кто считал, что он слишком преуспевает… Его ремесло трудное, и в этих кругах, случается, убивают…
– Чем вы объясняете, что за несколько лет Буле смог купить четыре кабаре?
Счетовод начинал приходить в себя и теперь уже держался свободно.
– Хотите знать мое мнение? Лично я объясняю это тем, что мсье Буле вел дело так, как если бы он владел, ну, скажем, бакалейной лавочкой. Он был человек серьезный…
– Вы хотите сказать, что он не пользовался своим товаром? – не удержался от иронии комиссар. Собеседник почувствовал намек.
– Если вы имеете в виду Леа, то заблуждаетесь… Я ей в отцы гожусь… Почти все они делятся со мной своими тайнами, рассказывают о своих затруднениях…
– И просят у вас аванс?
– Они постоянно нуждаются в деньгах…
– Если я правильно понял вас, у Буле были с ними исключительно деловые отношения?
– Безусловно. Он любил жену, семью… И жил скромно, у него не было ни машины, ни загородной виллы, ни виллы на берегу моря… Он не швырял деньгами и не пытался ни на кого произвести впечатление… Это – редкое явление в его ремесле… Он мог бы добиться успеха в любом торговом деле…
– Значит, конкуренты были недовольны им?
– Не настолько, чтобы убить… Что же касается преступного мира, то мсье Эмиль сумел заставить их уважать себя…
– Благодаря докерам…
– Вы говорите о Мазотти?.. Уверяю вас, в убийстве он не замешан… Просто он отказался платить и, чтобы образумить молодчиков, пригласил нескольких крепких парней из Гавра… Этого оказалось достаточно…
– Где они сейчас?
– Да уже две недели, как вернулись к себе домой… Инспектор, который занимался делом Мазотти, дал им разрешение…
– Он говорил о Люка.
– Мсье Буле считал необходимым не нарушать правил… Вы можете расспросить своих коллег из полиции по борьбе с наркотиками, они бывают на Монмартре почти еженощно и знают, чего стоит каждый…
Неожиданная мысль мелькнула в голове Мегрэ.
– Вы разрешите мне воспользоваться телефоном? Он позвонил домой доктору Морелю, которому утром забыл задать один вопрос.
– Скажите, доктор, не могли бы вы еще до результата анализов сказать приблизительно, через какое время после приема пищи был убит Буле?.. Как?.. Нет, я не требую от вас точного ответа… Ну, в пределах часа, да… Я знаю, что по содержимому желудка… Он обедал в восемь часов вечера… Как вы говорите?.. Между полуночью и часом ночи?.. Благодарю вас… – Одна крохотная клеточка заполнилась.
– Насколько я понимаю, мсье Резон, по вечерам вы не работаете?
Холостяк-счетовод чуть ли не с отвращением затряс головой.
– Нога моя никогда не переступала порога кабаре… Это не входит в мои обязанности…
– Я думаю, хозяин держал вас в курсе своих дел?
– В общем, да…
– Что значит – в общем?
– Ну то, к примеру, что он не посвящал меня в свои замыслы… Когда он купил «Пари-Стрип», чтобы поставить там управляющим своего шурина, я узнал об этом лишь накануне подписания акта… Он не был болтлив…
– А он ничего не говорил вам о встрече, которая должна была состояться у него во вторник вечером?
– Ни единого слова… Я сейчас попытаюсь дать вам понять, как ведутся у нас дела… Я бываю здесь утром и днем… По утрам почти всегда один… Во второй половине дня приходил хозяин с Адой, она служила у него секретаршей…
– Где его кабинет?
– Я покажу вам…
Кабинет хозяина находился в глубине коридора и был едва ли просторнее и ничуть не роскошнее того, откуда вышли Мегрэ и Резон. В углу – столик с пишущей машинкой. Несколько ящичков с картотекой. На стенах фотографии Марины и детей. Еще одна фотография – блондинка с грустными глазами, как предположил Мегрэ, – первая жена Буле.
– Он вызывал меня только тогда, когда я был ему нужен… Я занимался исключительно передачей заказов и оплатой счетов…
– Стало быть, вы осуществляли все платежи?.. Включая те, когда деньги передавались из рук в руки?..
– Что вы хотите этим сказать?
Если бы даже Мегрэ никогда не служил в полиции по борьбе с наркотиками, он все равно так же хорошо знал бы нравы ночных заведений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35