Внешне, казалось, всем это было совершенно безразлично. Но он все
равно продолжал:
- Весь день я провел в тысяча, будь он проклят, девятьсот шестьдесят
втором году! Обследуя каждый этаж этого стамбульского, черти бы его
побрали, отеля "Хилтон" в поисках двух подозреваемых времяпреступников,
занимающихся нелегальным провозом произведений искусства. Мы прослышали о
том, что они проносят с собою золотые монеты и римскую стеклянную посуду
из 1400 года перед нынешним и перепродают их американским туристам,
останавливающимся в "Хилтоне". Вырученные за это деньги вкладывают в
покупку биржевых акций и доход с них припрятывают в одном из швейцарских
банков, откуда и изымают значительно округлившиеся за много лет суммы -
сами понимаете, за счет процентов - в наши дни. Господи! Ведь, ну сами же
понимаете, так можно сделать МИЛЛИАРДЫ! Акции покупаются в годы бурного
подъема и изымаются из обращения на целое столетие, в результате чего
можно завладеть всем миром. Так вот, может быть так оно и есть на самом
деле, но перерыв весь этот чертов "Хилтон", мы ничего не обнаружили, кроме
законного для тогдашнего времени свободного предпринимательства! Вот! - Он
еще раз приложился к горлышку. - Пусть произведут повторную проверку там,
наверху по линии. И сами ищут этих своих чертовых времяпреступников!
- Это комната отдыха курьеров, - еще раз напомнил ему Капистрано.
Патруль снова не обратил ни малейшего внимания на его слова. Когда он
в конце концов ушел минут через пять, я спросил:
- Они, что, все такие?
- Этот - как раз один из тех, у кого наиболее изысканные манеры, -
пояснил мне Капистрано. - Большинство остальных - это настоящие грубияны!

19
Меня уложили в постель, включили гипнокурс греческого языка периода
Византийской империи, и, когда я проснулся, я был в состоянии не только
заказать себе еду в таверне, купить тунику или соблазнить девственницу,
прибегнув к византийскому жаргону, но знал и несколько таких фраз, от
которых могли покраснеть святые, изображенные на настенных фресках
Айя-Софии. Мне были неведомы такие выражения, когда я был студентом в
Гарварде, Йеле или Принстоне. Хорошее дело - этот гипносон.
И все же я еще не был готов к тому, чтобы выступать в роли курьера
самостоятельно. Протопопулос, который в этом месяце был старшим на
маршруте, устроил меня в одну группу с Капистрано для первой моей вылазки
в Византию. Если все пройдет гладко, то через несколько недель я уже буду
предоставлен самому себе.
Маршрут "Византия" - один из самых популярных, которые предлагает
Служба Времени, - на самом деле является вполне заурядным мероприятием.
Каждый маршрут включает в себя возможность увидеть коронацию императора,
гонку колесниц на ипподроме, освящение храма Айя-София, разграбление
города во время Четвертого Крестового похода и покорение его турками.
Такой маршрут продолжается вверху по линии в течение семи дней.
Четырнадцатидневный маршрут включает в себя все вышеупомянутые события
плюс прибытие участников Первого Крестового похода в Константинополь,
мятежи 532 года, бракосочетание императора и парочку менее важных событий.
Курьеру дано право самому решать что показывать сопровождаемым им
туристам: коронацию или свадьбу императора и какие именно гонки колесниц
такая свобода выбора позволяет избежать пагубного влияния парадокса
кумуляции при той кутерьме, которая возникала бы в момент посещения одного
и того же события большим числом туристов. При этом без внимания не
оставалась ни одна из эпох истории Византии, от императора Юстиниана до
завоевания ее турками, хотя нас и предостерегали от посещения тех лет,
когда случались разрушительные землетрясения, и совершенно запретили, под
страхом искоренения патрулем времени, показываться с Византии, когда там в
745-747 годах свирепствовала бубонная чума.
В свою последнюю ночь в нынешнем времени я был настолько возбужден,
что никак не мог заснуть, взвинченный опасениями не напутать что-либо при
выполнении первого своего задания вверху по линии в качестве курьера; а я
очень боялся совершить какую-нибудь непоправимую ошибку. Меня просто
выводила из себя мысль о том, что придется меня спасать патрулю времени.
Какое это будет для меня унижение!
Но еще больше меня тревожил Константинополь. Насколько он будет
соответствовать моим восторженным представлениям или очарование его
полностью исчезнет для меня? Всю свою жизнь я лелеял образ этого
блистательного города далекого прошлого; теперь же, когда я уже был на
самом пороге перед входом в него, я трепетал от страха.
Я поднялся с постели и, спотыкаясь, стал бродить по комнатушке,
которую мне отвели, испытывая нерешительность и сковывавшую всего меня
напряженность. У меня не было никаких наркотиков, мне даже курить не
разрешалось - еще не хватало, чтобы курьер занес подобное в прошлое, ведь
разве не очевидным анахронизмом будет, если кто-то закурит травку прямо на
улице в десятом веке?
Капистрано отдал мне бренди, что еще оставался у него на дне бутылки,
но это было небольшим утешением. Он, естественно, услышал, как я натыкаюсь
на мебель, и зашел ко мне выяснить, в чем дело.
- Не находите себе места? - спросил он.
- Точно.
- Я тоже всегда волнуюсь перед прыжком. От этого никак не избавиться.
Он уговорил меня выйти вместе с ним прогуляться, чтобы успокоить
расшалившиеся нервы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99