- Чарльз, не мог подождать минутку? Он сам бы ушел! Зачем ты...
Бордман улыбнулся. Кивком головы он подозвал одного из членов
экипажа. Тот наклонился над зверем и накинул на него сеть. Бордман
добродушно сказал:
- Я только оглушил его, Нед. Часть стоимости этой экспедиции
покрывает федеральный зоосад. Или же ты думал, что я убиваю с таким
удовольствием?
Раулинс почувствовал себя маленьким и глупым.
- Забудем об этом. А вернее - нет, постарайся ни о чем не забывать. И
получи от этого урок: следует сперва подумать, прежде чем болтать
глупости.
- Но если бы я ждал, а ты бы действительно ее убил?
- Тогда ценой этой зверюшки ты бы узнал обо мне кое-что неприятное. И
в дальнейшем тебе было бы известно, что меня провоцирует на убийство все
что чужеродно и наделено острыми зубами. Ведь если бы я хотел убить, твои
вопли не произвели бы на меня никакого впечатления. Так что всегда выбирай
подходящий момент, Нед. Сперва трезво оцени ситуацию, лучше порой
позволить, чтобы что-то произошло, чем действовать слишком поспешно.
Обиделся, парень? Своей коротенькой лекцией я заставил тебя почувствовать
идиотом?
- С чего ты взял, Чарльз? Я далек от мысли, что нет вещей, которым
мне надо научиться.
- И ты хотел бы учится от меня?
- Чарльз, я...
- Прости, Нед. Мне не следует надоедать тебе. Ты был прав, пытаясь
остановить меня от убийства зверя. Не твоя вина, что ты не понял моих
намерений.
- Однако, ты считаешь, что я преждевременно поторопился, вместо того,
чтобы оценить ситуацию? - растерянно спросил Раулинс.
- Это было ненужным.
- Ты сам себе противоречишь.
- Отсутствие логики - это моя привилегия, - сказал Бордман. - Выспись
сегодня как следует. Утром полетим и составим карту, а потом начнем
высылать туда людей. Может оказаться, что мы будем через неделю беседовать
с Мюллером.
- И он захочет с нами сотрудничать?
- Сперва не захочет. Будет раздраженным, примет оплевывать нас ядом.
Это же мы - те, кто его отверг. Зачем он должен теперь помогать людям
Земли? Но поскольку он человек чести, а честь это такая вещь, которая не
поддается изменениям, безотносительно к тому, насколько ты болен, одинок
или обижен. Настоящую честь не убивает даже ненависть. Даже во мне есть
своеобразная честь. Уж как-нибудь мы установим контакт с Мюллером.
Уговорим его, чтобы он вышел из этого лабиринта.
- Надеюсь, так все и будет, Чарльз. - Раулинс заколебался. - Но как
подействует на нас... близость с ним? Я имею в виду его болезнь... его
воздействие на окружающих...
- Мерзко.
- Ты его видел уже после того, как это случилось?
- Да, множество раз.
- Я по-настоящему не могу себе вообразить, как это можно находится
рядом с человеком, когда все его естество воздействует на тебя.
- Ощущение такое, словно ты забрался в ванну, полную кислоты, -
ответил Бордман с некоторым сомнением. - К этому можно привыкнуть, но
полюбить никогда, это как огонь по всей коже. Уродство, страх, жадность,
болезни... хлещут из Мюллера.
- Ты сказал, что он человек чести...
- Был - и слава тебе, Господи! Если даже в мозгу такого достойного
человека, как Дик Мюллер, кроются эти мерзости, то что же говорить об
обычных людях? Только послать на них подобное несчастье, как то что выпало
на долю Мюллера.
- У Мюллера было достаточно времени, чтобы самому сгореть от
собственного невезения, - заметил Раулинс. - Что будет, если к нему теперь
вообще нельзя приблизиться? Если та эманация, что от него исходит,
окажется настолько сильной, что мы не выдержим?
- Выдержим, - сказал Бордман.

2
В лабиринте Мюллер проанализировал ситуацию и прикинул свои
возможности. В окошках видеоскопа были видны изображения корабля,
пластиковых куполов и мелькание крохотных фигур. Теперь он жалел, что не
смог отыскать аппаратуры контролирующей четкость изображения. Но он
считал, что ему повезло, что он может пользоваться этим приспособлением.
Множество аппаратов в этом городе утратило свои свойства из-за износа
каких-то узлов. Мюллеру удалось установить, для чего служат лишь некоторые
из них, да и ими он пользовался далеко от идеала образом.
Он следил за туманными изображениями ближних своих - людей, занятых
разбитием лагеря на равнине - и прикидывал, какую новую пакость они ему
приготовили.
Он сделал все, чтобы стереть за собой всякие следы, когда стартовал с
Земли. Нанимая звездолет, он ложно заполнил маршрутный лист, указав, что
летит на Сигму Дракона. Во время полета ему пришлось отметится на трех
станциях слежения, но на каждой из них он зарегистрировался как
совершающий облет галактики, трассу которого он старательно обдумал так,
чтобы никто не мог знать, где он находится.
Нормальный сравнительный анализ данных станций слежения должен был
выявить, что все три поочередных заявления - одна ложь, однако он
рассчитывал, что до ближайшего контроля он успеет закончить рейс и
исчезнуть. Скорее всего, ему это удалось, так как патрульные корабли не
были посланы за ним вслед. Вблизи планеты Лемнос он выполнил последний
отвлекающий маневр, оставив корабль на парковой орбите и опустившись на
планету в капсуле. Тем временем бомба с часовым механизмом разнесла
ракету. Нужно было располагать поистине фантастическим компьютером. Бомба
была запроектирована так, что на каждый квадратный метр взрываемой
поверхности приходилось пятьдесят фальшивых векторов, что через небольшой
промежуток времени свело бы на нет работу трассеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10