Поэтому многие часто видят во сне изображения своих
правильных мест. Сны не стараются говорить загадками, они делают все
возможное, чтобы вывести нас на чистую воду. Они очень ясные, эти сны, в них
не указаны только географические координаты. Но в этом-то и прелесть, потому
что мы становимся обладателями сказочной загадки с чудесной разгадкой.
Вместо того, чтобы мотаться по свету с целью на него поглазеть, лучше
тратить время и силы на поиски своих родных мест. Само по себе мероприятие
чертовски романтично и его можно даже порекомендовать молодоженам.
Если бы я хотел стать бизнесменом, то организовал бы фирму по поиску
утраченных мест обитания.
В основном мы живем поверх тех мест, которые нас терпеть не могут.
Странствуя по свету, я научился определять предел терпения меня землей.
У того места, где только что переночевал, терпение, кажется, лопнуло и
я должен покинуть его, не взирая ни на что. И я уплыл.
Обогнув мыс Арал, окунаюсь в туман. Берег исчез из видимости и я даже
засомневался в его существовании.
Дивная картина предстает перед путешественником, когда скалы вдруг
возникают из тумана, словно гигантские сказочные истуканы. Берега в тумане
кажутся таинственными, как во сне. Боюсь потревожить их лишними звуками.
Когда проходил высоченные скальные прижимы мыса Орсо, хотел орать, что и
делал, а здесь, в царстве туманов, хочется только молчать. Гребу, осторожно
макая весла в воду, стараясь высовывать их оттуда невысоко и потихоньку,
чтобы капли, падая, не разгонялись слишком сильно и громко не булькали.
Трудно ориентироваться: пройденный путь кажется длиннее раза в два.
Неправильность душевного состояния очень просто определить, путешествуя
в тумане. Насколько длинней становится пройденный путь в уме относительно
реального, настолько неправильно вы существуете, и настолько же велико ваше
стремление забежать вперед в будущее и оказаться там.
Через некоторое время туман рассеялся. Я без особых приключений обогнул
мыс Кулгана и высадился на берег в районе устья речки Глубокая падь.
Хочу сходить в Онгурен и проведать шамана, если там он еще есть. До
деревни около часа ходьбы.
Необычное чувство испытывает путешественник, когда меняет способ
передвижения, а заодно и среду обитания. Я привык жить сверху воды.
Водяную жизнь гораздо проще сменить на жизнь в небе в качестве
воздухоплавателя или даже на жизнь космонавта, но никак не на земное
существование. Между водой и сушей - колоссальная разница. Я это понял еще
когда работал на пароходе, правда не так отчетливо как сейчас. Во-первых: я
был гораздо твердолобей, во-вторых: большой железный пароход не дает
возможности почувствовать по-настоящему воду. Несколько дней, проведенных в
утлом суденышке, могут подействовать на вас гораздо сильней и правильней,
чем долгие месяцы плавания на большой железяке.
Не могу назвать настоящим путешествием плавание на большом корабле. Оно
похоже на путешествие в танке. Как я могу объяснить
танкисту-путешественнику, как здорово ходить босиком по земле и как важно
ощущать планету своим телом. Танкист скажет, что он защищен от нападения
диких зверей и ненастья, и будет безусловно прав - броня крепка. Но, защитив
себя, он одновременно отгородился от мира. Танкист-путешественник надурил
сам себя, положение его комично.
Конструкции вроде танка - бесполезная и очень вредная вещь. Между тем
большая часть того, что выдумало человечество, подобно танку. Когда об этом
вспоминаю, становится грустно.
Я гораздо более чувствую стихию моря, заплывая на малюсенькой лодочке
всего на два километра от берега в Черном море, чем когда бороздил Тихий
океан с чувством производственного достоинства на большом железном чудовище.
Я гораздо более моряк сейчас, чем тогда, когда совершал трудовой подвиг в
северных студеных и южных заграничных морях. Сейчас я водяной человек
по-настоящему.
Живя на воде в шаманских местах, находишься под влиянием эжинов вод -
Ушан-Ханов (царей вод). Происхождение их небесное. Они - светлые и
добродетельные эжины. Буряты считают их старцами, живущими на дне глубоких
водоемов. Царей аж 27. Самый главный Ушан Лопсон и его жена Ушан Дабан.
Каждый из царей заведует чем-то особенным, что только с водой может
случиться. Например, Гэрэл Нойон и его жена Туя Хатан олицетворяют блеск
воды и гладкую ее поверхность. Дошхон Нойон - быстрое течение, Дольео Хатан
- волнение.
Бреду в направлении Онгурен по проселку. На горизонте показалось село.
Признаков жизни издалека и даже вблизи не видать. Такое впечатление, что
случился мор от неизвестной заразы или произошла катастрофа в результате
стихийного бедствия, или еще какая-то напасть. Лишь когда вошел в центр
села, то обнаружил кое-где обитаемые дворы, но сам населенный пункт,
чувствовалось, вымирал и стремился превратиться в археологический памятник.
Несмотря на крайнюю захолустность, Онгурен не производил впечатление
затрапезности, как это здорово получалось у села Сахюрта-МРС. Никакой
особенной архитектуры здесь конечно не было: все те же избы, созданные лишь
для защиты человеческих тел от ненастья, но вместе с тем чувствуется во всем
неторопливость и оседлость. В Сахюрте такого нет - она как проходной двор.
Мне даже захотелось пожить немного здесь, настолько местное запустение
произвело благоприятное впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94