— Погоди! Но именно в понедельник и утонул Ачкасов.
— Правильно. Но на него деньги не спишешь. На сей случай установлена солидарная ответственность всех членов кооператива.
— А если нападение на кассира с похищением денег?
— Перед получением денег в банк каждый раз подается письмо, в котором кооператив гарантирует сохранность суммы при транспортировке. И в нашем случае письмо подписали председатель и бухгалтер… Основная ответственность — на этих двоих. Поэтому те документы, которые должен был принести Фришман, могут многое прояснить.
— Теперь кое-что понятно.
— А всего и я без бумаг не понимаю. Кто у них члены кооператива, кто по договору работает, сколько каждый получил зарплаты? Ведь возмещать государству ущерб придется пропорционально заработку. Короче говоря, роль каждого кооператора можно установить только по документам.
— А если документы утрачены?
— Тогда вся тяжесть ответственности ложится на руководящую тройку: председателя, бухгалтера и ревизора.
— Причем бухгалтер канул в неизвестность, а председатель до сих пор не явился, — подвел итог Корнеев.
— Именно поэтому я тебя прошу, Игорь Николаевич, съездить в «Сатурн» за ревизором и пригласить его на беседу. Хотя бы этого не упустить. А я подожду Фришмана, может, он все-таки передумает и соизволит посетить меня. Да и еще есть чем заняться в твое отсутствие. Я ведь и половины бумаг по этому делу детально не изучил…

* * *
На этот раз штаб-квартира «Сатурна» не произвела на майора такого удручающего впечатления.
На кухонном столе Луков расклепывал пробоем кольца в готовых сумках.
— А, майор!.. Мое почтение. Чем могу быть полезен?.. Заранее предупреждаю — никого из начальства нет, Налицо исключительно работяги.
— Не скромничайте, Михаил Петрович. С вашим опытом и золотыми руками могли бы потянуть производство и посолиднее.
— Этого только не хватало. В ваши клиенты не тороплюсь. А за комплимент покорно благодарю.
— Давайте начистоту, Луков. Вам ведь не понравится, если вашу зарплату начнут по суду вычитать, как с сотрудника проворовавшегося кооператива?
— Ну, это я переживу.
— Зачем вам лезть на рожон, не понимаю. Объяснить это можно только тем, что и у вас рыльце в пушку.
— Не надо, не надо, товарищ майор. Это уже из области фантастики. Спросите у капитана Куфлиева — никогда я не имел дела с уголовщиной… Спрашивайте. Я скажу все, что мне известно. Но в чужой огород лазить не обучен.
— Поговорим в другой раз. Считайте, что убедили меня в своем пролетарском происхождении. Тем не менее, у меня еще больше окрепло желание поговорить с кем-нибудь из администрации. Скажем, с Фришманом. Ну, на худой конец, с Сербаевым.
— Сегодня с утра никого. Бориса не было с понедельника. Он тогда приехал и сообщил, что банк задерживает зарплату. И Даулет со вчера не появлялся. Ни тебе начальства, ни тебе зарплаты…
— Так куда же девался Сербаев?
— Трудно сказать. У него в городе дружков, как собак нерезанных. Если ударился в загул — днем с огнем не сыщешь. Но не сегодня-завтра появится. Мы ведь и в субботу работаем.
— Да, суровые у вас условия, нечего сказать.
— Эксплуатация! — широко улыбнулся Луков.
— Вы когда кого из них увидите, то передайте, чтобы нам позвонили, или сами позвоните. С женщинами я особо распространяться не буду. На вас надеюсь. Кстати, ваши дамы сегодня работают?
— Конечно. Желаете взглянуть? — Луков начал снимать фартук.
— Я сам, провожать меня не требуется. Не отвлекайтесь.
— Была бы честь предложена… А что до работы, так я вам одно скажу — хреново на дядю пахать. Вам-то что, а я уже полтора месяца ни копейки не видал. Чем так, лучше бичевать.
— Ну, Луков, тут уголовный розыск бессилен, — усмехнулся майор.
Женщины в кооперативе располагались со своими станками и приспособлениями в двух смежных комнатах. По их спокойному виду нетрудно было предположить, что работали они не терзаясь меркантильными соображениями. На приветствие ответили нехотя, но работу не прервали — сдельщина диктовала свой жесткий ритм. Одна из казашек, держащая на весу матрицу — деревянную рамку с натянутым капроном, казалось, была озабочена лишь тем, чтобы на сетке не застыла краска. Ее напарница снимала с рамки откатанные половинки сумок и развешивала их. Настежь распахнутые окна не помогали — в помещении стояла тяжелая смесь запахов краски, сиккатива и растворителей.
Швейная машина в соседней комнате стояла рядом с окном, но женщина, сшивающая сумки, постоянно морщилась и терла переносицу, словно вот-вот собиралась чихнуть.
Лишь русоволосая, вдевавшая шнуры ручек в кольца, ответила усталой улыбкой.
Разговор женщины не поддержали, избегая обсуждать с милиционером внутрикооперативные дела. Желание оградить свой мирок от возможных посягательств извне перекрывало даже естественный интерес к ходу расследования.
Докучать расспросами Корнеев не стал. Общее впечатление о здешнем производстве и о людях он составил. Сейчас его больше интересовали те, кто все это организовал.
Уходя, Корнеев заглянул в кухоньку. Луков, все так же горбясь, сидел за столом.
— До скорого, Михаил Петрович.
— Чего там, — пробурчал недовольно Луков, — теперь от вас не отвяжешься.

* * *
Дом Сербаева из красного выветрившегося кирпича за зеленым забором отличался от соседних разве только тем, что был рассчитан на две семьи. Ближняя калитка оказалась заперта, и майор вошел в следующую. Замурзанная девочка лет пяти сообщила ему, что мама дома, а где папа — сна не знает.
Появившаяся на крыльце высокая дородная казашка огорченно всплеснула полными руками:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58