— Не рассчитываете на революцию?— Рассчитываю.— Сколько ждать?— Столько, сколько потребуется.… Веженский увидел Грыбаса через большую, как в зоопарке, решетку. Между большой стальной решеткой была протянута тонкая металлическая сетка, и была она очень частой: из-за этого лицо Мацея казалось мучнисто-серым, более бледным, чем на самом деле.— Я протестую, — сказал Веженский охранникам. — Я хочу говорить с моим подзащитным в нормальной обстановке.— Это нормальная обстановка для приговоренных к казни.— Я напишу жалобу.Грыбас заставил себя улыбнуться:— Бесполезно, Александр Федорович. Это их закон.— Мацей, я только что видел ваших добрых друзей. Вы понимаете?— Да. Понимаю.— Наше мнение совпало: вы обязаны написать прошение о помиловании. Вам сохранят жизнь.— Что сохранят? — удивился Грыбас. — Жизнь? А кто сохранит честь? Вы скажете моим друзьям, что я знал, на что иду.— Неужели вам не хочется дожить?— Говорить можно, а вот бить не надо, Александр Федорович.— Простите. Простите, Мацей. Бога ради, простите. Но я правда же хочу спасти вас.— Разве бесчестьем спасают?(Месяц назад граф Балашов сказал Веженскому: — Сейчас нужен крен — я твои слова про Зубатова помню. Все развивается так, как задумывалось. Позиции наши справа и в центре крепки. Я не знаю, как будет, но то, что будет, — в этом не ошибаюсь. Поэтому надо делать крен, ты прав. Мы должны вербовать друзей слева — не в братство, конечно, а для того, чтобы контролировать все рычаги. Поедешь в Варшаву, защищать поляка… Я запамятовал его фамилию… Коли сможешь спасти его от петли — мы подойдем к левым. А это важно, ты прав, спору нет — весьма важно. Масонство, великое братство наше, должно быть всюду, знать все, понимать всех — тогда сможем свершить главное.)… Веженский ехал из тюрьмы, забившись в угол пролетки. Перед его глазами стоял Грыбас за частой решеткой, как зверь в клетке: худой, высокий, бритый наголо, и улыбка по губам скользит, не сделанная улыбка, и до того открытая, что стало Веженскому самого себя страшно..,Гуровская закрыла дверь, тихо поставила баул у ног, вдохнула прогорклый запах «кэпстэна», любимого табака Влодека, и поняла, что он дома — работает.— Можно? — она приложилась ладонями к двери, крашенной «слоновой» масляною краскою. — Влодек…— Да, да! — Ноттен поднялся из-за стола и растерянно потер лицо. — Здравствуй, Геленка!Она бросилась к нему на шею, стала быстро обцеловывать его лоб, глаза, нос, подбородок, губы.— Бог мой, как я там скучала по тебе, как скучала! Почему сердитый? Ты сердитый, Влодек?— Что ты?! Устал.— У тебя глаза больные. Хворал?— Нет, нет. Здоров.— Знаешь, твоя книга на днях выйдет в Берлине. Я договорилась с издателем. «Рассказы о горе» — я сама дала такое название, некогда было тебе писать, да и цензура…— Боишься цензуры?— Кто ее сейчас не боится. А что? Отчего ты спросил так?— Как?— Ну, не знаю… Так…— Это ты с дороги так нервна, Гелена.— Почему «Гелена»? Я не люблю, когда ты меня так называешь.— Я очень устал, Геленка. Давай я приму пальто.— У тебя жарко.— Я не отворял окон, мерзну что-то.На кухне, глянув на Гуровскую, которая сразу же начала хлопотать у стола, Ноттен закрыл глаза и снова стал растирать лицо так, что появились красные жирные полосы.— Ой, ты похож на жирафу, — рассмеялась Елена Казимировна, — такой же полосатый!— Нервы расходились. Все жду, жду, жду, когда придут — а они не приходят.— Кто? …— Жандармы.— Ты с Красовским не встречался?— С кем?! — испуганно переспросил Ноттен, вспомнив сразу же лицо Глазова и его слова о «псевдониме».— Что ты, милый? — улыбнулась Гуровская. — Будто испугался чего…— Нет, нет, чего мне пугаться? Какого Красовского ты имеешь в виду?— Историк. Публицист. Профессор Красовский?— Адам Красовский. Пан Адам?— Кажется. Ты знаешь его?— Шапочно. А что?— Нет, ничего.— Почему ты спросила о нем?— Роза Люксембург считает, что он к нам близок, она мечтает привлечь его к работе в газете. Как ты думаешь — согласится?— Никакой он не близкий к вам и не согласится ни на какую запрещенную работу.— Кто тебе сковородки чистит? Меланья?— Что?! — в ужасе спросил Ноттен.— Сковородки плохо чищены. Песком надо и кипятить. Сала — в палец.— Я не замечал.— Ты ничего не пишешь о деле Грыбаса?— Написал.— Тебе яичницу сделать с салом или с постной ветчиной, Влодек?«Теперь я до конца верю Глазову», — понял Ноттен и замер, Прикрыв руками лицо.— Сделай глазунью.— В Берлине говорят, что тут всё очень напряженно из-за процесса над Грыбасом.— Ты знаешь его?— Да. В Париже напечатали статью, — предлагают отбить его из тюрьмы. Здесь об этом не думают?— Я не слыхал.— А где подставка, Влодек? Ах, мужчины, мужчины, оставь вас одних на месяц — ничего потом в доме не сыщешь.— Ставь на тарелку.— Ты же знаешь, я не люблю, если некрасиво.— Поставь мне на руку, — тихо сказал Ноттен, — послушаем, как зашипит мясо…Гуровская резко обернулась:— Что с тобой?В глазах у нее появился испуг, потому что в голосе Ноттена сейчас было что-то похожее на голос Дзержинского, когда они расставались в «Адлере».— Ничего.— Я тебя заберу с собой в Берлин. Съезжу туда на пять дней, по делам партии, и вернусь за тобою. Право. Не отказывайся. Тебе нельзя больше здесь. Ешь, родной. Соли достаточно?Профессор Красовский визиту Дзержинского не удивился, потому что двери его дома были открыты с утра и до вечера — особенно для студентов и гимназистов. Библиотека польских классиков, книги по географии Польши, истории, философии, юриспруденции — все это привлекало молодежь: где еще найдешь нецензурированиого Мицкевича и полного, изданного в Париже Словацкого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193