Когда наступит темнота,
разведчики Антигона - если они уже рядом - должны увидеть огни
большого лагеря. Дозоры, отправленные в глубь пустыни Дотимом,
не подпустят их слишком близко, так что Фригийцу придется долго
подумать, прежде чем бросать свою утомленную переходом по
солончакам армию против огромного воинского лагеря. В морозную,
ясную ночь свет от костров будет заметен издалека.
Лишь когда на темнеющем склоне вспыхнуло множество огней, Дотим
позволил себе передышку.
- Как Гиртеада? - спросил он.
Сердце Калхаса опять сжала боль.
- Ждет.
- По-моему, это должно произойти вот-вот,- беззаботно
сказал наемник.
- Да,- закусил губу пастух.- Может быть, уже сейчас.
- Здорово! Обещаю тебе, что после победы я просто до
безобразия напьюсь за ваше здоровье.
- Хороший ты человек,- пробормотал Калхас.- Давай не
будем загадывать.
- А что тут загадывать? - Дотим принялся поносить
Антигона. Он отказывал соперникам Эвмена не только в уме и
полководческих способностях, но даже в человеческом облике.
Можно было подумать, что автократору противостояла некая помесь
змеи и лягушки, трусливая и отвратительная. Наемника не
интересовало противоречие его представлений с
реальностью, он просто отмахивался от него и продолжал делить
мир по критерию преданности Эвмену. Само собой, вслед за
Фригийцем очернению поверглись сатрапы. Калхас подлил в огонь
масла, рассказав о той панике, которая охватила их при известии
о приближении Антигона.
- Вот и все! Наглости как не бывало! - донельзя
развеселившийся Дотим оглушительно хлопал себя по
ляжкам.- Нет, победив Антигона, Эвмен должен взять в руки кнут
и хорошенько пройтись по их спинам. Пусть учатся смирению!
Нет - почтению!
Солдаты, которые носили хворост, сообщили, что набрано его уже
достаточно. Дотим тем не менее разворошил еще один куст и только
после этого направился к ложному лагерю.
От обилия костров мнилось, что на горном склоне занялся пожар. С
шипением и треском взмывали россыпи ярких искр. Огонь постоянно
менял цвет, форму: то он прижимался к земле, то стремительно
рвался вверх, к непроницаемо-черному небу.
Когда Дотим и Калхас подошли ближе, стали заметны темные,
немногочисленные фигуры людей, снующие между кострами и
подбрасывающие в них хворост. Вождь наемников опять помрачнел:
- Если мои заставы пропустят сюда разведчиков Фригийца, я
самолично сдеру с их командиров шкуры. Что говорят боги, Калхас?
Они понимают, от какой случайности зависит наша судьба?
- Не знаю. Пока они молчат.- Пастух дотронулся до
шарика. Тот был равнодушно-прохладен и невесом - словно простая
стеклянная безделушка, а не талисман, подаренный Гермесом.- Я
больше надеюсь на твои заставы, чем на богов.
- Посмотрим. Я многие месяцы муштровал и аркадян, и
варваров. Чему-то научил. Но я был бы спокоен только в случае,
если сам мог бы присутствовать на каждой заставе.- Дотим
хихикнул.- Может быть, помолиться твоему Гермесу, чтобы он
разделил меня на десять частей?
Они нашли Эвмена на середине склона. Он сидел около одного из
костров в окружении сатрапов и что-то им объяснял.
- О! Дотим! Калхас! Подходите поближе! - пригласил
стратег.- Может быть объясните нашим друзьям, почему после
второй стражи нужно перестать подбрасывать хворост?
При слове "друзья" лицо Дотима приняло вполне
определенное выражение.
- В первую стражу солдат готовит ужин, во
вторую - ужинает и ложится спать. Что непонятного? Если жечь
костры всю ночь, утром Антигон будет здесь. Он догадается, что
лагерь - большая обманка.
- Все это так,- возвысил голос Антиген.- Но не слишком
ли сложно? На войне безошибочно действуют только простые
хитрости.
- Стратег, мне некогда спорить с... с
"друзьями",- нетерпеливо сказал Дотим.- Выдели им
несколько костров. И пусть их люди палят огонь всю ночь,- с
этими словами Дотим поклонился едва заметно улыбающемуся Эвмену
и вышел из освещенного круга.
Откланялся и Калхас, последовавший за наемником. Мысль
провести еще одну ночь в обществе сатрапов не прельщала его.
- Эти ублюдки будут спорить только для того, чтобы
- Эти ублюдки будут спорить только для того, чтобы
спорить! - шепеляво бушевал Дотим.- Будь моя воля - я
побросал бы их в огонь вместо хвороста.
Они спустились ниже по склону. Дотим увидел своих воинов и
показал, около какого костра искать его в случае, если дозоры
пришлют вестников.
- За что боги наказывают нас? - спросил у небес вождь
наемников, когда они перестали жевать жесткие ячменные лепешки,
заменившие ужин.- Страшнее глупости друзей может быть только
их неверность. А у нас и первое, и второе.
- Ты красиво сказал,- устало ответил Калхас.- Может
это хорошо, что неверность сопровождается глупостью?
- Ничего подобного,- покачал головой Дотим.- Действия
умного еще можно предсказать, а глупца - нет.- Тем более, что
глупцов у нас много...
Мысли о сатрапах сделали наемника неразговорчивым. Тихонько
покачиваясь взад-вперед он сидел перед огнем и отдавался не
очень радостным раздумьям. Иногда что-то настораживало Дотима,
он поднимался и терпеливо всматривался в ту сторону темноты, где
лежала солончаковая пустыня. К счастью чутье пока подводило
его - каждый раз наемник с явным облегчением возвращался в
прежнюю позу.
Калхас не представлял, что там можно разглядеть. Особенно из
ярко освещенного солнцем круга света, в котором они сидели.
Однако и он чувствовал неясную угрозу, таившуюся за северным
горизонтом. Она не позволяла успокоиться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50