"Потрясающе! Он им верил,- подумал пастух.- Под началом
Александра они сражались плечом к плечу, и он считал это
гарантией дружеских чувств. Они полагают Эвмена хитрым,
дальновидным, лицемерным - а он открывался им как давним
друзьям, он прощал от чистого сердца. Что за демон наделил его
сердце такой потрясающей способностью обманываться в людях?
Целый год она скрепляла армию даже в тех случаях, когда любой
здравомыслящий человек поспешил бы бежать от таких
"союзников". Но сумеет ли он теперь вынести
правду?"
Между тем Иероним поднял лицо от колен и красными, воспаленными
глазами посмотрел на Эвдима.
- Иногда я считал этих людей мерзавцами.
Чаще - безумцами, людьми, потерявшими рассудок из-за власти.
Все оказалось гораздо хуже. Это безумные мерзавцы. Я не знаю,
как им противостоять.
- Что значит "не знаю"? - возвысил голос
Дотим.- Позвать Тиридата, собрать преданных людей и прямо
сейчас захватить сатрапов. Прямо в их шатрах!
Калхас почувствовал благодарность к вождю наемников. То, что он
предполагал, было невыполнимым. Но он все-таки что-то предлагал!
- У них охранники,- сказал Эвдим.
- У них охранники,- сказал Эвдим.
- Значит поднять сразу все наши войска! - воинственно
настаивал Дотим.- Мы справимся!
- Ты предлагаешь устроить в лагере резню? - очнулся
Эвмен.- Ни в коем случае делать этого нельзя.
- Правильно,- поддакнул индийский сатрап.
Наемник обиделся.
- Я не собираюсь ловить Антигена для того, чтобы они потом
перерезали мне глотку! А ты, Эвдим,- я скажу это при
всех! - должен менее всего заботиться о пролитой крови. Я знаю,
что стратег занял у тебя деньги - вот ты и беспокоишься о них!
Не так, скажешь?
Эвдим пожал плечами.
- Даже если так, имеет ли смысл препираться? - вмешался
Иероним.
Дотим хотел сказать еще что-то, но Эвмен жестом остановил его:
- Не злись, прошу тебя. Мы и так живем среди диких зверей.
Так давай не станем уподобляться им.
Наемник понуро кивнул.
- Ладно. Не будем. Но почему вы отказываетесь от моего
предложения?
- Темнота, паника, суета - этого достаточно для того,
чтобы разрушить даже продуманный план,- сказал Эвдим.- А вам
придется действовать, будучи совершенно неподготовленными.
- Ты думаешь, солдаты, которые служат у сатрапов, не
обнажат оружия, когда услышат, что на их хозяев совершено
нападение? - спросил у Дотима Иероним.
- Тогда предлагайте что-то свое,- развел руками тот.
- Вы говорите не о том. Вы не понимаете, как велика
опасность,- потухшим голосом сказал Эвмен.- Иероним,
распорядись, чтобы Тиридат принес лист папируса и чернила.
Когда перед стратегом появились письменный столик и лист
папируса, он попросил тишины.
- Наконец-то нужно подумать об этом,- тихо сказал он и
начал что-то писать, медленно и аккуратно выводя буквы.
"Завещание!" - понял пастух. Он замер. В груди стало
тяжело и холодно. Если стратег пишет завещание, значит все
страшно, значит опасность серьезнее, чем хотелось бы думать
Калхасу.
Эвмен составлял текст в пасмурной, но благоговейной тишине.
Иногда он откладывал тростниковое перо в сторону и
сосредоточенно потирал переносицу, стараясь не упустить ничего.
Иногда выпрямлялся, закрывал глаза, и его уст касалась слабая
улыбка. Прошло немалое время, прежде чем он сказал:
"Все".
- Теперь, Иероним, принеси бумаги.
Перед стратегом появилась небольшая шкатулка, плотно
набитая свитками. Эвмен стал разворачивать их один за другим,
бегло просматривать, а затем отдавать историку. Тот рвал свитки
на мелкие клочки, которые бросал в очаг. Пламя весело
подпрыгивало над углями, когда новая порция бумаг оказывалась
в нем.
- У меня много друзей,- пояснил Эвмен.- В самых
неожиданных местах. Нельзя, чтобы они пострадали.
Положив вместо сожженных писем в шкатулку завещание, Эвмен явно
успокоился.
- Если и действительно произойдет худшее,- сказал он и
просительно улыбнулся.- Пусть оставшиеся в живых позаботятся
о моей семье.
Все заговорили разом. Стратег поднял руки, словно защищаясь от
возмущения собеседников.
- Тогда я не стану беспокоиться. Спасибо. Теперь я в
состоянии думать о том, что нам предпринять.
Первым взял слово Филипп.
- Я молчал и думал: что может спасти от заговора? Мне
кажется - только солдаты. Помните, как поступал Александр? Он
собирал войско и объявлял о заговоре. Пусть сатрапы попытаются
оправдаться перед лицом солдат!
Эвдим даже посерел.
- Нет-нет! Ни в коем случае! Ты что же, предлагаешь, чтобы
мы орали друг на друга, драли за волосы и прочее - как
крестьяне, которые судятся из-за снопа овса - и все это перед
многотысячной тупой массой? Да половина из нее не понимает
по-эллински! Ты можешь предсказать, как она на это прореагирует?
- Эвдим боится: тогда откроется, что он играет на обе
- Эвдим боится: тогда откроется, что он играет на обе
стороны,- съехидничал Дотим.
- Конечно боюсь,- признал индийский сатрап.- Только
уже не Певкеста. Боюсь солдат.
- Аркадяне будут кричать, что сатрапов нужно взять на
ножи. Это обязательно,- уверенно сказал Дотим.
- А остальные? - спросил Иероним.- Те остальные, что
под твоим началом? Ты в них уверен?
- Нет,- наемник помрачнел.- Не знаю, куда они
метнутся,- то ли будут ждать, как определятся другие, то ли
придумают что-то свое.
- Вот именно. Когда в вождях нет согласия - чего можно
требовать от солдат? - вздохнул Иероним.
- Но ведь Александр добивался своего! - пытался
настаивать Филипп.
- Солдат, которых он собирал на сходы, воспитывал еще
его отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50