Теперь замолчал Геральт.
- Я намерен сделать все, что в моих силах, - сказал он
наконец. - Но если дело пойдет скверно, я буду защищаться. Вы,
государь, тоже должны учитывать такую возможность.
Фольтест встал.
- Ты меня не понял. Не о том речь. Совершенно ясно, что ты
ее убьешь, если станет горячо, нравится мне это или нет. Иначе
она убьет тебя, наверняка и бесповоротно. Я не разглашаю этого,
но не покарал бы того, кто убьет ее в порядке самообороны. Но я
не допущу, чтобы ее убили, не попытавшись спасти. Уже пробовали
поджигать старый дворец, в нее стреляли из луков, копали ямы,
ставили силки и капканы, пока нескольких "умников" я не
вздернул. Но, повторяю, не о том речь. Слушай, мэтр...
- Слушаю.
- Если я правильно понял, после третьих петухов упырицы не
будет. А кто будет?
- Если все пойдет как надо, будет четырнадцатилетняя
девочка.
- Красноглазая? С зубищами как у крокодила?
- Нормальная девчонка. Но только...
- Ну?
- Физически.
- Час от часу не легче. А психически? Каждый день на
завтрак ведро крови? Девичье бедрышко?
- Нет. Психически... трудно сказать... Думаю, на уровне,
ну... трех-четырехгодовалого ребенка. Ей понадобится заботливый
уход. Довольно долго.
- Это ясно. Мэтр?
- Слушаю.
- А это... может повториться? Позже?
Ведьмак молчал.
- Так, - сказал король. - Стало быть, может. И что тогда?
- Если после долгого, затянувшегося на несколько дней
беспамятства она умрет, надо будет сжечь тело. И как можно
скорее.
Фольтест нахмурился.
- Однако не думаю, - добавил Геральт, - чтобы до этого
дошло. Для верности я дам вам, государь, несколько советов, как
уменьшить опасность.
- Уже сейчас? Не слишком ли рано, мэтр? А если...
- Уже сейчас, - прервал ривянин. - По-всякому бывает,
государь. Может случиться, что наутро вы найдете в склепе
расколдованную принцессу и мой труп.
- Даже так? Несмотря на разрешение на самооборону? Которое,
похоже, не шибко тебе и нужно.
- Это дело серьезное, государь. Риск очень велик. Поэтому
слушайте: принцесса должна будет постоянно носить на шее
сапфир, лучше всего инклюз, на серебряной цепочке. Постоянно.
Днем и ночью.
- Что такое инклюз?
- Сапфир с пузырьком воздуха внутри. Кроме того, в камине
ее спальни надо будет время от времени сжигать веточки
можжевельника, дрока и орешника.
Фольтест задумался.
- Благодарю за советы, мэтр. Я буду придерживаться их,
если... А теперь слушай меня внимательно. Если увидишь, что
случай безнадежный, убей ее. Если снимешь заклятие, но девочка
не будет... нормальной... если у тебя возникнет хотя бы тень
сомнения в том, что все прошло удачно, убей ее. Не бойся меня.
Я стану на тебя при людях кричать, выгоню из дворца и из
города, ничего больше. Награды, разумеется, не дам. Ну, может,
что-нибудь выторгуешь... Сам знаешь у кого.
Они помолчали.
- Геральт. - Фольтест впервые назвал ведьмака по имени.
- Слушаю.
- Сколько правды в слухах, будто ребенок родился таким
только потому, что Адда была моей сестрой?
- Не много. Порчу надо навести. Чары не возникают из
ничего. Но, думаю, ваша связь с сестрой послужила поводом к
тому, что кто-то бросил заклинание, а значит, и причиной такого
результата.
- Так я и думал. Так говорили некоторые из Посвященных,
правда, не все. Геральт. Откуда все это берется? Чары, магия?
- Не знаю, государь. Посвященные пытаются отыскать причины
таких явлений. Нам же, ведьмакам, достаточно знать, что их
можно вызывать сосредоточением воли. И знать, как с ними
бороться.
- Убивая?
- Как правило. Впрочем, чаще всего за это нам и платят.
Мало кто требует снять порчу. В основном люди просто хотят
уберечься от опасности. Если же у чудища на совести еще и
трупы, то присовокупляется стремление отомстить за содеянное.
Король встал, прошелся по комнате, остановился перед
висевшим на стене мечом ведьмака.
- Этим? - спросил он, не глядя на Геральта.
- Нет. Этот против людей.
- Наслышан. Знаешь что, Геральт? Я пойду с тобой в склеп.
- Исключено.
Фольтест повернулся, глаза сверкнули.
- Тебе известно, колдун, что я ее ни разу не видел? Ни при
рождении, ни... позже? Боялся. Могу ее уже никогда не увидеть,
верно? Имею я право хотя бы видеть, как ты будешь ее убивать?
- Повторяю, исключено. Это верная смерть. И для меня тоже.
Стоит мне ослабить внимание, волю... Нет, государь.
Фольтест отвернулся и направился к двери. Геральту
показалось, что он уйдет, не произнеся ни слова, без
прощального жеста, но король остановился и взглянул на него.
- Ты вызываешь доверие, - сказал он. - Хоть я и знаю, что
ты за фрукт. Мне рассказали, что произошло в трактире. Уверен,
ты прибил этих головорезов исключительно ради рекламы, чтобы
всколыхнуть людей, потрясти меня. Я уверен, ты мог столковаться
с ними и не убивая. Боюсь, мне никогда не узнать, идешь ли ты
спасать мою дочь или же убить ее. Но соглашаюсь на это.
Вынужден согласиться. Знаешь, почему?
Геральт не ответил.
- Потому что, - сказал король, - думаю, она страдает.
Правда?
Ведьмак проницательно посмотрел на короля. Не подтвердил,
не сделал ни малейшего жеста, но Фольтест знал. Знал ответ.

5

Геральт в последний раз выглянул в окно дворца. Быстро
темнело. За озером помигивали туманные огоньки Вызимы. Вокруг
дворца раскинулся пустырь - полоса ничейной земли, которой
город за шесть лет отгородился от опасного места, не оставив
ничего, кроме развалин, прогнивших балок и остатков щербатого
частокола, которые разбирать и переносить, видимо, не
окупалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14