— Какая фамилия? — осведомляется он.— Людовик Бальмен.Он смотрит последний из оплаченных чеков…— Да, он, — соглашается служащий.Я бросаю взгляд на сумму, указанную на корешке.— Черт возьми! Он снял десять миллионов?— Да…— Этот тип не показался вам странным?— У меня нет привычки разглядывать клиентов… Это верно. Он сидит целый день в своей конуре, выдавая бабки и прикалывая к лацкану пиджака булавки от пачек… Булавки — это единственное, что остается честным кассирам от всех выдаваемых ими сумм.— А что случилось? — спрашивает он.Я пожимаю плечами.А действительно, что случилось?— Ничего, — отвечаю.Я сую свои денежки в карман и отваливаю. Маринетт ждет меня, возбужденная от мысли, что у нас впереди целый день, а я снял то, на что можно хорошо гульнуть. Только бы она не вообразила, что я собираюсь подарить ей драгоценность или меховое манто! Я терпеть не могу разочаровывать девушек!— Скажите, моя прелесть, — шепотом спрашиваю я ее, — вы заметили двух типов, отошедших от окошка, когда я шел к нему?— Да, — отвечает она.— В какую дверь они вышли?— Через большую в середине, кажется…— Пошли!Я тащу ее к большой двери, перед которой ажан в пелерине борется с холодом и мрачными мыслями.Начинаю с начала, то есть показываю ему мое удостоверение. После этого простого действия он берет под козырек, как перед важной персоной.— Вы видели, как несколько минут назад отсюда вышли маленький человечек с седыми волосами и с ним другой, повыше, в кожаном пальто?— Видел… — отвечает ажан.— Куда они пошли?— Они повернули направо… Должно быть, у них была машина, потому что у высокого были в руке ключи…Я бросаюсь вперед… Широкими прыжками несусь вдоль ряда автомобилей.., и резко останавливаюсь перед большим черным кабриолетом. В нем сидит мой седой человечек. Он выглядит спящим, потому что его голова прислонена к стеклу правой дверцы. Его приятель исчез…Я открываю дверцу, и старичок вываливается на шоссе. Он весь обмякший и белый, как репа изнутри.Плюс ко всему прочему, он еще немножко мертвый…Мертв он недавно, но все-таки мертв…Смотрю по сторонам. Типа в кожаном пальто нет, как масла в еде бедняка.Малышка начинает завывать, увидев жмура.— Закройте рот, — говорю я ей, — и позовите ажана, стоящего перед дверью! Глава 2 Четверть часа спустя приезжает “скорая”. Мертвеца грузят на носилки и — гони, извозчик!Я велю Маринетт садиться в мою тачку и следую за машиной с красным крестом.— Что случилось с тем человеком? — спрашивает служаночка.Я смотрю на нее так, словно она меня разбудила. По-моему, наши с ней развлечения накрылись. Вы ж меня знаете! Столкнувшись с такой историей, я сразу расхотел играть в Казанову!— Пока не знаю, — отвечаю я ей. — Может, подавился слюной.— Какой ужас!— Называйте это, как хотите…— А куда мы едем теперь?— В морг.Она вздрагивает.— В мо…— Да, но вы подождете меня в машине. Я не хочу навязывать вам подобное зрелище…— О! Я не боюсь, — говорит девочка. — Наоборот, мне будет интересно побывать в морге!Ну что мне делать? Все красотки — извращенки и готовы примириться с упущенным сеансом траха, лишь бы им показали жмурика.Я начинаю злиться.Нет, это ж на кого, спрашиваю вас, я буду похож, если стану вести расследование, имея на прицепе эту потаскушку?— Послушайте, лапуля, — говорю я ей, стараясь оставаться спокойным, — я никак не могу взять вас с собой…— О! А почему?— Потому, что для входа в морг нужно быть полицейским.., или покойником! Вы, слава богу, не принадлежите ни к той, ни к другой категории, верно?Она соглашается и насупливается.Я останавливаюсь позади “скорой” и иду за носилками. Сторож принимает жмура… В этот момент являюсь я:— Комиссар Сан-Антонио.Он приветствует меня способом, о котором как минимум можно сказать: почтительный.— Здравствуйте, господин комиссар. Вы меня не узнаете?Я смотрю на его усы в форме руля гоночного велосипеда и красный от божоле нос…Я действительно встречал этого типа в ходе прошлых расследований, потому что при моей работе в моргах бываешь чаще, чем в “Лидо”.— Немедленно вызовите врача! — приказываю я. — И дайте мне телефон.Он ведет меня в покрашенный эмалевой краской кабинет, провонявший мертвечатиной, как и все здание, плюс еще запах красного вина.Я звоню в криминальную полицию и излагаю суть дела.— Клиент снял со своего счета десять “кирпичей”, — говорю я моему невидимому собеседнику, — а через четыре минуты лежал мертвым в своей машине. Сопровождавший его тип исчез, и десять миллионов тоже. Мертвец в морге, остается только поймать человека в кожаном пальто…Тут я усмехаюсь, показывая, что обладаю чувством юмора, как и всякий уважающий себя полицейский, и кладу трубку.Сторож информирует меня, что профессор Монтазель сейчас будет, и предлагает глоточек своего красного.Я отказываюсь под предлогом, что употребление такого рода напитков до полудня мне противопоказано, и добавляю, что, если ему не терпится утолить жажду, я ему мешать не буду.Он хватает бутылек и делает себе промывание желудка. А я тем временем вхожу в препарационный зал. Мертвец лежит на каменном столе перед ступеньками амфитеатра. Над ним висит огромный прожектор.— Я его раздену, — говорит сторож, вытирая усы.И берется за работу.Я не напрашиваюсь ему в помощники… Покойники меня не пугают вот бы было смеху! — но мне не хочется прикасаться к ним без особой необходимости. А он занимается этим так же, как ваша жена готовит соус “бешамель”. Даже смачивает слюной палец, чтобы расстегнуть жилет маленького старичка.По мере того как он снимает с него шмотки, я копаюсь в их карманах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31