Я начинаю себя спрашивать, зачем Морпьон позвонил мне. Пока что он не торопится просветить меня. Поскольку он не решается, я задаю ему вопрос. Он скромно улыбается.
— Хоть я и “литератор”, но тайны не люблю, — говорит он.
Он подбирает с полу пуговицу от рубашки, только что добившуюся независимости.
— Когда я решил лечь в больницу, — тихо говорит анализатор Паскаля, — то отвез моих кошек к старой знакомой, квартиру запер, а ключ положил в карман…
Он смотрит на меня, будто сомневаясь, продолжать или нет.
— И что же? — подбадриваю его я, чувствуя, что во мне растет интерес.
Его грустные близорукие глаза наполняются безграничным простодушием.
— А то, мой юный друг, что я провел в больнице два месяца и вернулся домой сегодня утром. По дороге сюда я заехал взять моих друзей, — добавляет он, показывая на кошек. — Мы радостные приезжаем домой, я вхожу, и тут же меня кое-что удивляет…
— Что? — каркаю я.
Он поднимает руку, как когда-то в классе, когда хотел добиться тишины.
— Меня смутило нечто неуловимое.
— Что? — квакаю я, надеясь, что лягушачий язык будет доходчивее вороньего.
— Тик-так, — отвечает он.
— Бомба? — с надеждой спрашиваю я. Кончики его пальцев, высовывающиеся из манжет, нервно стучат по столу.
— Нет. Часы!
Он мне показывает на маленькие нефшательские часы, стоящие на камине.
— Ну и что? — блею я.
В его взгляде появляется сочувствие.
— Вы служите в полиции, и такой необычный факт не вызывает у вас удивления? — смеется Морпьон.
— А что в нем необычного?
— Эти часы надо заводить раз в неделю. Моя квартира оставалась запертой два месяца Когда я вернулся, часы шли…
— Вы полагаете, что кто-то проник в квартиру в ваше отсутствие?
— Все говорит об этом. У вас есть другое объяснение?
— Может быть, — отвечаю я. — Предположите, что ваши часы стали после вашего отъезда, а при вашем возвращении снова пошли.
Он пожимает хилыми плечами.
— Мой юный друг, вы усомнились в надежности швейцарских часов, а я начинаю сомневаться в проницательности нашей полиции. Значит, вы воображаете, что мои часики перестают ходить, едва я повернусь к ним спиной, чтобы снова затикать, как только я вхожу в дверь? Очень смешно!
Морпьон начинает мне действовать на нервы своей иронией.
— Послушайте, дорогой учитель, — говорю я, — ведь бывает же, что часы останавливаются, верно? Предположим, что в ваших произошла небольшая поломка. Они останавливаются. Потом вы возвращаетесь, ваши кошки, которые, как я вижу, очень непоседливы, толкают часы, и этого легкого толчка достаточно, чтобы они снова пошли. Это вполне возможно.
— Нет!
— Нет?
— Нет!
— Почему?
Маленькие глазки Морпьона начинают искриться.
— Потому что часы показывали точное время, мой юный друг.
Согласитесь, вероятность, что часы пошли в тот самый момент, когда остановились, слишком неправдоподобна.
Это заставляет меня заткнуться.
— Конечно, господин учитель. Подойдем к проблеме с другой стороны.
Кто-то приходил к вам в ваше отсутствие. Может быть, консьержка?
— У нее нет ключей. Однако я спросил ее, что очень рассердило эту достойную женщину. Нет, мой юный друг, моя церберша сюда не входила.
— Ваша дверь была взломана?
— Нет.
— У вас что-нибудь украли?
Он пожимает своими тощими плечами.
— Что тут красть? У меня ничего нет, кроме книг. Он наливает мне вторую порцию лекарства для очистки крови, и я машинально выпиваю ее.
— Подумайте сами, господин учитель, — говорю я, — ну зачем кому бы то ни было входить к вам? Только чтобы завести часы?
— В этом-то вся тайна! — внезапно начинает драть горло Морпьон. Именно из-за этого знака вопроса я и обратился К вам, мой юный друг!
Зачем кто-то входил в мою квартиру в мое отсутствие? И зачем он заводил мои часы ?
Довольно забавная ситуация, друзья, вы не находите? Месье звонит в полицию и заявляет: “Я хочу знать, кто заводил мои часы, пока я лежал в больнице!” Его можно сразу запереть в клетку и показывать на набережной Межисри, а?
Надо сказать, что подозрительных следов в этом сарае столько же, сколько полицейских у Елисейского дворца.
— Нет, — улыбается Морпьон, как будто проследивший за моей мыслью. Мой беспорядок не тронут. — А вы заводили часы?
— Да, чтобы проверить завод. Я сделал ключом всего несколько оборотов. По-моему, их завели дня два-три назад.
— Вы мне позволите осмотреть вашу квартиру?
— Действуйте!
Дворец Морпьона состоит из двух комнат, кухни и ванной комнаты. В ванне, на кухонном столе, на полках в прихожей и в туалете лежат книги. Сколько бы я ни осматривал пол, стены и потолок, ничего не могу найти. Неудача, братцы. Строго между нами, у папаши Морпьона, очевидно, не все дома. Он и раньше был рассеянным. В лицее я много раз видел его с расстегнутой ширинкой. Когда он заправлял свою ручку, это был большой праздник, потому что чернильница сразу же опрокидывалась на стопку сочинений. По-моему, вернувшись сегодня из больницы, он машинально завел часы, о чем совершенно не помнит, и теперь думает, что произошло нечто невероятное.
Убедившись, что в квартирке старого учителя все О'кей, я решаю отчалить.
— Я подумаю над вашей проблемой, господин учитель, — обещаю я ему.
Он смотрит на меня скептически.
— Мой юный друг, я прекрасно понимаю, что происходит в вашей голове.
По мне от пяток до затылка транзитом через задницу пробегает легкая дрожь.
— Правда? — жалко спрашиваю я Морпьон смеется тихим смехом грустного ребенка.
— Вы думаете, что я спятил, — продолжает он, — или сам завел часы, о чем совершенно забыл, не так ли?
— Вовсе нет, — в ужасе возражаю я.
— Послушайте, Антуан, — строго говорит Морпьон, — вы врете так же плохо, как и раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31