Никогда нельзя верить женщинам. От них все наши беды. Зато и радости тоже, будем справедливы!Мне не дает покоя одна вещь, и я спрашиваю у Старикана:— Как могло случиться, что японка из посольства была убита перед домом Берюрье, месье директор? Я знаю, что жизнь полна случайностей, но все же…Старая бестия посмеивается себе в ладошку.— Это случилось из-за Пино!— Из за меня? — блеет Ископаемый.— Вот именно, мой славный Пино, из-за вас. Я думаю, что вы поторопились уйти от нас. Жаль, что вы попадись на эту удочку, дружище! Сейчас я объясню вам, в чем дело. После слежки за Хелдером, вы решили связаться с японкой, чтобы кое о нем расспросить ее, верно?— Да.— Вы узнали, что она работает в посольстве и зашли туда, прежде чем вернуться в свое бюро, так?— Так точно, шеф.— Я больше не ваш шеф, — улыбается Старый лис.Пинюш смахивает скупую слезу с уголка глаз, что производит звук раздавленного клопа, затем патетически выдавливает из себя:— Вы всегда им останетесь, патрон!Когда Ощипанному делают комплименты, он начинает светиться от счастья. Засветившись и на сей раз, он продолжает:— Когда вы пришли в посольство, там случился пожар, не так ли?— Действительно.— Отчаявшись дождаться девушку, вы пошли просить помощи к Берюрье.И вот здесь-то сыграла свою роковую роль случайность. Гангстеры, похитившие девушку и конверт, заметили вас, малышка вас узнала, и вся эта троица стала следить за вами. Улица Берюрье плохо освещена — это оказалось им как нельзя на руку. Они высадили девушку, которая должна была добраться до Хелдера на такси, и схватили вас. Но это оказалось как нельзя на руку и Фузи Хотьубе, который на протяжении всего этого времени шел по следам девушки. Великолепный кортеж на улице Берюрье с комиссаром Сан-Антонио в качестве зрителя! Из этого может получиться захватывающий детектив с аллегорическим подтекстом, правда?Чистая правда.Наш плешивец на редкость остроумен!— Ваше решение вернуть конверт Бяку Хамури в высшей степени справедливо. Нам, картезианцам, нравится, когда письма находят своих адресатов даже с опозданием на девяносто лет!Мы от души смеемся.— Мне остается лишь пожелать процветания вашему агентству, дорогие месье, — продолжает Босс, поворачиваясь к Гектору и Пинюшу. — В вашем лице мы надеемся приобрести достойных конкурентов и, как знать, может быть, ценных помощников.Прием окончен. Мы уже встали, но Толстяк как будто прилип к своему стулу.— Послушайте, — бормочет он, — я все-таки должен вам сказать об этом.Когда я отвозил письмо старине Бяку, я содрал марку для своего маленького племянника… Я не знал, что она стоит целое состояние. Но я думаю… Да, пожалуй…Он вытаскивает из своего кармана видавший виды лопатник, из которого в свою очередь извлекает на свет прищепку для брюк на случай езды на велосипеде, пуговицу от гульфика, серебренный цветок сурепки от гейш и, наконец, бесценную марку.Мы хлопаем себя по ляжкам.— Ну вот, — говорит Старикан — теперь придется пополнить секретный фонд государственных ценностей, так как мы не можем официально вернуть марку японскому правительству.Он с любопытством разглядывает цветок сурепки и спрашивает Берю:— Где вы его взяли, Берюрье?— Меня им наградили, — смущенно лепечет Толстяк.— Примите мои комплименты, — говорит Старикан.— Как, разве вы знаете, кто награждается этим знаком отличия, патрон?— Я знаю буквально все, мой дорогой друг, — лукаво улыбается он.Толстяк радостно смеется:— А Сан-А удостоен высшей награды — “Золотого лотоса”!Босс награждает меня сияющим от неподдельного восхищения взглядом.— Вот как! Я искренне рад иметь среди своих коллег настоящих мужчин, чьи неоспоримые достоинства заслужили столь высокую оценку за рубежом!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42