Я набираю его в рот, как будто хочу прополоскать горло…Я хорошо рассчитываю свой маленький трюк! Фюить! Я выпускаю струю одеколона в моргалы гнома. Попал! Недомерок визжит, как поросенок, которому в задний проход воткнули раскаленный металлический прут. Он трет зенки своими миниатюрными кулачками.Не думайте, что я тем временем валяю дурака. Я быстренько обезоруживаю его и хватаю свой “люгер”. Имея в руках по пушке, чувствуешь себя сильным, особенно когда перед тобой месье в метр тридцать ростом.— Ты еще слишком мал, лапочка, чтобы суметь справиться с Сан-Антонио. Лучше бы ты сидел дома и стрелял из рогатки. Ты что же, думал, что имеешь дело с лопухом?Он начинает открывать глаза, но плачет, как будто ему на колени бросили гранату со слезоточивым газом.— Мусор поганый! — скрежещет он.— Не волнуйся, красавчик. Колесо крутится, как видишь, иногда так быстро, что не рассмотришь спицы. Всего минуту назад ты играл с этой пушкой в Ника Картера, а теперь она у меня. Вывод: говорить будешь ты.— Держи карман шире!— Если не ответишь на мои вопросы быстро, я переломаю тебе кости.Он пожимает плечиками.— Попробуй!Меня охватывает ярость. Я кладу обе пушки на полку вне пределов досягаемости карлика и подхожу к нему. Эта макака меня заколебала. Сейчас я устрою своему незваному гостю молотилку. Протягиваю к нему руку, но он отскакивает в сторону и, прежде чем я успеваю отреагировать, бросается на меня, как таран, и бьет башкой в пузо. У меня сразу перехватывает дыхание, к тому же мой живот еще очень чувствителен. А недомерок не теряет времени даром. Воспользовавшись тем, что я согнулся пополам от боли, он проделывает японский трюк, смысл и цель которого состоят в том, чтобы сунуть противнику в зенки два раздвинутых вилкой пальца. Теперь уже я могу дышать и поэтому ору благим матом. Я ослеплен, захвачен врасплох, одурачен. На мою голову обрушивается град ударов. Под кумполом меня, как на Пасху, гудит колокол. К горлу подступает тошнота.“Черт побери, от карлика! От карлика! От паршивого карлика!”Вот что я мысленно повторяю, пока отчаянно отбиваюсь.В довершение ко всему я валюсь на пол. Сейчас малявка вытащит из меня кишки и разложит их на паркете, чтобы посмотреть, все ли на месте.Бац!Звон разбитого стекла. Град ударов прекращается. Что случилось? Худо-бедно открываю глаза и вижу мою дорогую Жизель. Она с победным видом стоит посреди комнаты с бутылочным горлышком в руке.Ее присутствие придает мне сил, и я перехожу в сидячее положение.— Это… ты? — глупо спрашиваю я.У моих ног лежит карлик. Мерзавец получил хорошую порцию, и на его черепушке растет клевая шишка.— Жизель…Я чуть не схожу с ума. Тут она начинает ржать, как ненормальная. Моя гордость еще никогда не подвергалась такому испытанию… Хорош комиссар Сан-Антонио! Дает себя отметелить недоноску, в котором меньше метра тридцати! Если бы об этом узнали мои коллеги, они бы здорово повеселились и были бы правы. Я так унижен, что готов повеситься прямо сейчас.— Я подоспела вовремя?Я смотрю на нее и чувствую, что не могу говорить.— Здорово он тебя обработал, — продолжает она. — Пойдем в ванную… Я промою тебе глаза лекарством. Они все красные.Я покорно иду за ней и даю себя подлечить.— Жижи, — бормочу я наконец, — Жижи, я самый большой дурак во всей полиции. Моя карьера кончена! Дать себя избить карлику! Я подохну от досады.— Ну, — утешает она меня. — Не будь таким пессимистом. Я видела, как все произошло. Он победил внезапностью, Тони. Ты просто не привык к противникам такого роста…— Ты все видела?— Да, почти все. Меня разбудили крики. Ты меня здорово напоил. Я была пьяной в стельку…Она меня целует, а мне хочется лизаться с ней сейчас так же, как открыть бакалейную лавку на Северном полюсе.— Фу! Ты пил одеколон!Я пересказываю ей содержание предыдущих глав, и она хвалит меня за находчивость.Немного приободрившись, я встряхиваюсь.— Давай займемся этим демоном, Жижи. Я скажу ему, что думаю о его манерах.Мы выходим из ванной, и моя спутница вскрикивает:— Он удрал!Я бросаюсь вперед.— Что?Комната пуста. Выбежав из квартиры, я только-только успеваю услышать хлопок входной двери.Птичка улетела. Сан-Антонио потерпел самое крупное поражение в своей жизни. Глава 6 Собака, которую окатили холодной водой, возвращается в свою конуру и сидит тихо. Я делаю то же самое. Жизель предлагает провести эту ночь у нее, даже настаивает на этом, но я отказываюсь.— Закрой дверь на все замки и припри ее стулом, — приказываю я. — Если услышишь подозрительный шум, звони в криминальную полицию и от моего имени попроси Гийома или кого-нибудь еще из его отдела.Я нежно целую сестричку и отваливаю, не слушая следующей порции ее упреков. Я хочу только одного: задать храпака. Мне нужно забыть унижения этого вечера.Придя домой, я так же нежно целую Фелиси и беру из аптечки гарденал. Если бы я послушался себя, то сожрал бы весь пузырек… Но я справляюсь с собой и проглатываю всего четыре таблетки, после чего заваливаюсь на боковую.Сон приходит быстро. Сначала тело становится легким, потом в голове наступает полный покой. Вскоре я уже плыву по золотому миру.
Я открываю глаза, но их приходится тут же зажмурить, потому что солнце расположилось в моей комнате, как у себя дома. Будильник показывает полдень. Под дверь пробиваются запахи жареного. Надеваю халат и иду в ванную. Из воды я вылезаю розовым, как поросенок. Я чувствую себя в ударе. Ничто так не приводит в форму, как хороший сон.Захожу в столовую, где возится Фелиси.— Привет, ма.— Доброе утро, сынок.Не знаю, как моя мать выкручивается, но, несмотря на продуктовые ограничения, у нас всегда приличный стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44