— Мы сняли Хелену Каварес скрытой камерой, — объясняет патрон. — Таким образом, вы сможете составить о ней первое впечатление. Смотрите! — кричит он. — Вот она!Я едва успеваю схватиться за подлокотники кресла, чтобы не свалиться. Девушка, которую я вижу на экране, самая потрясающая красавица на этой планете. Рядом с ней самая фотогеничная из голливудских кинозвезд кажется рыночной торговкой. Она среднего роста, а ее фигура — просто сенсация. Какие манящие округлости! Не знаю, согласитесь ли вы со мной, но я считаю, что для женщины округлости — это как для судебного исполнителя официальная бумага с печатью. Что касается мордашки, о ней стоит поговорить особо. Черные волосы уложены короной, нежный овал лица, глаза лани…— Ладно, — говорю я патрону, — выключайте ваш волшебный фонарь, шеф. Нет необходимости досматривать пленку до конца, чтобы понять, что это самая красивая девчонка в Париже.Он останавливает аппарат и включает свет.— Я прошу вас действовать аккуратно, — говорит он. — Один неловкий шаг может повлечь самые серьезные последствия, потому что мы рискуем вызвать неудовольствие профессора Стивенса. Это очень уважаемый человек, и его отъезд из Франции, как мне дал понять министр внутренних дел, стал бы настоящей катастрофой. Понимаете?— Отлично понимаю.— Действуйте, как сочтете нужным. Вам оставить ангелов-хранителей, приставленных к девушке? Я качаю головой:— Предпочитаю заняться ею сам. Он подавляет легкую улыбку.— Сделайте все как можно лучше. Секретарша живет у профессора, в маленьком особнячке на Булонь-Бийанкур… Что с вами?Должно быть, моя рожа в этот момент была неописуема.— Случайно не в доме шестьдесят четыре по улице Гамбетта?Теперь его очередь задохнуться от изумления.— Да, но…Бросаю взгляд на часы.— Твою мать! — ору я.Выскакиваю в коридор, лечу по лестнице, расталкивая дежурных полицейских, и прыгаю в “конторскую” машину Шофер, протирающий ее бархоткой, пытается протестовать:— Но, господин комиссар…— Гони! — кричу я ему. — Улица Гамбетта, знаешь?— Не там поблизости живет Лана Политен?Я отвечаю, что это возможно, что я в этом совсем не уверен и что в любом случае мне на это наплевать и растереть.Все, чего я жду от него и его колымаги, — скорость. Он меня знает и все понимает. Просто невероятно, как легко меня все понимают, когда я начинаю разговаривать определенным образом…Он пулей срывается с места, чтобы поразить меня. Если бы я носил вставную челюсть, она бы отстала от моей десны больше, чем на километр.На улицу Гамбетта мы влетаем в десять минут пятого. Это спокойная улочка, застроенная богатыми домами. На горизонте ни собаки. Я приказываю шоферу остановить его драндулетку и смотрю на номера домов. Мы остановились возле пятьдесят восьмого. Из тачки я отлично вижу хижину дяди Стивенса. Миленькая лачуга… Три этажа, широкие окна, ухоженный садик, ворота из кованого железа…Шофер поворачивается и удивленно смотрит на меня. Его глаза спрашивают: “Ну и зачем ты заставил меня гнать как ненормального? Чтобы сидеть в моей машине, как паша?"Этот рыжий парень выглядит умным, как бочонок пива.За его мыслями можно следить по глазам, как за траекторией осветительной ракеты в ясную июльскую ночь.То, что он думает, волнует меня примерно так же, как отмена Нантского эдикта. Я остаюсь на наблюдательном посту. Мое ожидание, как пишут в романах для бойскаутов, увенчалось успехом. Через пять минут я вижу, что слева от ворот открывается калитка и мой знакомый Фердинанд выскакивает на улицу, как свеча (медицинская) на свободу. Я даю ему уйти. Мне известно, где его искать.— Что будем делать? — спрашивает шофер. Я смотрю на него со зверским видом.— Ты прижмешь губы одну к другой и сцепишь их скрепкой, а что буду делать я — сам решу, усек?Он съеживается за рулем так, что вытащить из тачки его теперь можно только пинком. А ваш Сан-Антонио ждет, как не может никто другой, потому что в его гениальной голове растет, словно тропическое растение, одна идея, которую я вам сейчас изложу.Я говорю себе, что никто не станет щедро платить жулику за то, чтобы он открыл сейф и ничего из него не взял, если только… Именно это “если только” и стимулирует работу моего серого вещества.Соберите все ваши мозги и постарайтесь проследить за гимнастикой моего ума. Уши тоже открывайте пошире, чтобы лучше слышать!В сейфе ученого лежат документы. Он (сейф) не преграда для тех, кого эти документы интересуют, поскольку мы имеет доказательство утечки. Значит, интересующиеся содержимым сейфа так или иначе имеют к нему доступ… Но, скажете вы с вашей логикой, если они могут залезть внутрь, зачем нанимать какого-то там Фердинанда? Что-то тут не вяжется… Я считаю, что в сейф лазит кто-то из домашних. Готов поставить дюжину белых слонов против порции фисташкового мороженого, что этот “кто-то” — красотка Хелена. Если шеф подумал на нее, значит, ее мордашка в пушку. У шефа безотказное шестое чувство…Я представляю себе дело так. Хелена шпионит в пользу иностранной державы, которую сильно интересуют работы Стивенса. Однажды она замечает, что за ней следят, говорит себе, что утечка обнаружена и начинает попахивать жареным. Это тонкая штучка. Она решает отвести от себя подозрения и нанимает лопуха открыть сейф. Это делает ее белой, как свежевыпавший снежок, поскольку появляется доказательство, что она не замешана ни в какие темные делишки.Я облегченно вздыхаю, довольный собой. Будь я перед зеркалом, я бы себя поздравил.В данный момент сейф распахнут, а Хелена как ни в чем не бывало водит за собой топтунов, обеспечивая свое алиби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29