Это Ларут. Просит меня не забывать о нем в моих молитвах. Он желает получить эксклюзив на рассказ обо всем, что может произойти дальше.Я клянусь ему в верности на клинке моей шпаги и мчусь на улицу Ла Тремойль.Когда я туда приезжаю, часы показывают всего лишь восемь. Мне неслыханно везет — я нахожу свободное место для моей машины. Заняв его, начинаю серьезно размышлять.Убийца наверняка прочитал вторую статью Ларута. Как он среагирует?Вот в чем вопрос, как говаривал Шекспир, а он знал классиков!Он мог почуять ловушку. В этом случае он не покажется.Возможно, он не слишком опасается этого запоздалого свидетельства и ждет, что будет дальше.Но, возможно, он забеспокоился и захочет для очистки совести встретиться с Маргаритой для приватной беседы. В этом случае у него есть единственная ниточка, чтобы выйти на нее: почтовое отделение, куда, как он знает, она должна прийти. Он должен спрятаться поблизости от окошка и ждать.Я тоже жду. Это самое веселое в нашей работе.Поскольку моя морда появлялась в связи с этим делом во всех газетах, я думаю, что для меня будет крайне неосторожно показываться.Поэтому я составил маленький планчик с согласия директора почтового отделения. Сегодня утром одна из телефонных кабин объявлена сломанной.К стеклу приклеили табличку с соответствующим текстом и дыркой достаточного размера, чтобы через нее мог смотреть Пино. Он сидит в кабинке, откуда открывается общий вид на почтовое отделение, с окошком “До востребования” на первом плане.Я же сижу в кафе напротив и веду беседу с его хозяином. Это молодой человек, милый и улыбающийся. Он немного хмурит брови, когда я достаю свое удостоверение, но успокаивается после того, как я ему объяснил, что займу на часть утра его телефон.Он согласен помочь в выполнении моего задания и ведет меня за зал, где находится маленький закуток для щеток и телефона.Он вешает на дверь табличку “Не работает”, и я располагаюсь в этом помещении, напоминающем большой шкаф, с сигаретами, иллюстрированным журналом и бутылкой мюскаде.Теперь мне остается только ждать. Пинюш записал себе номер этого заведения и должен мне позвонить ровно в девять.Действительно, едва я успеваю сесть верхом на стул, как начинает дребезжать звонок. Снимаю трубку. Тишина, следующая за моим жестом, это уже Пино. Я слышу его астматическое дыхание.— Рожай, старый хрен, — ворчу я.— А, это ты, — говорит он.— Не теряй время, — отвечаю. — Я узнал тебя еще до того, как ты открыл рот!— Как?— По запаху лука. Ты опять жрал на завтрак селедку?— Да, — признается мой достойный коллега.— Ну, так что у тебя нового? Он издает носом стон.— У моей жены был приступ острого ревматизма… Я всю ночь не мог заснуть…— Я тебя не о том спрашиваю, болван! Что происходит на почте?— Ничего особенного, — отвечает он. — Все как обычно.— Кто-нибудь поджидает у окошка “До востребования”?— Тут стоит очередь. Довольно много народу…— Присмотрись к ним повнимательнее. Если кто задержится после своей очереди, не теряй его из виду. Держи меня в курсе, ясно?— Понял.Я вешаю трубку и наливаю себе солидную порцию вина, чтобы развеять черные мысли.Четверть часа спустя Пинюш звонит снова и говорит, что “очередники” ушли. В ту секунду, что он докладывает, у окошка нет ни одного человека.— Должно быть, у них вообще бывает мало народу, — высказывает он предположение. — Вот в отделении на улице Анжу, например… О! перебивает он сам себя. — Клиент… Подходит к окошку…— Что он делает?— Просит выдать ему посылку. Кажется, служащая из окошка “До востребования” также выдает не полученные вовремя посылки и бандероли.— А теперь?— Он расплачивается…— А сейчас?— Уходит…— Больше на горизонте никого?— Старая дама получает перевод, и молодой человек заказывает телефонный разговор с Монтаржи…— И все?— Да. Слушай, Сан-А…— Что?— Я задыхаюсь в этой конуре! Представь себе, я сегодня надел толстый свитер!— В такую теплынь?— Ты же знаешь, в марте и апреле погода неустойчивая…Не дав ему закончить, я вешаю трубку и, наведенный на это упоминанием названия текущего месяца, начинаю напевать “Апрель в Португалии”.Новая четверть часа ожидания. Мои часы показывают полдесятого.Телефон снова затягивает свою арию.— Алло!— Месье Дюпоншель? — спрашивает женский голос.— Чего?— Это кафе Дюпоншеля?— А! Простите… Что вы хотите?— Поговорить с месье Дюпоншелем.— Он уехал закупать устрицы.— Куда?— Кажется, в Маренн.Баба начинает брюзжать, но я спешу повесить трубку. Сейчас не время давать какой-то идиотке, способной часами трепаться по телефону, занимать линию.Новый звонок. На этот раз звонит Пинюш. Он тяжело дышит.— У меня начинает кружиться голова, — сообщает он.— У меня тоже. Дальше что?— По-прежнему ничего. Здесь никто не поджидает… Тут только настоящие клиенты. Они уходят, сделав то, зачем приходили…Разочарование сминает мне душу, как шелковую бумагу.— Продолжай смотреть в оба, Пинюш! Никогда не знаешь…— В котором часу должна прийти малышка Маргарита?— Около десяти…— Я еще никогда не ждал женщину с таким нетерпением…— Не остри, у тебя и так мозги разжижаются! О! Что я подумал…Рядом с окошком нет какого-нибудь рабочего?— Нет. А почему ты спрашиваешь?— Часто на людей, чье присутствие кажется естественным, не обращаешь внимания… Они словно сливаются с окружающей средой, как хамелеоны. Понимаешь?Он усмехается:— У меня достаточно хорошие глаза, чтобы заметить этих хамелеонов, Сан-Антонио, не беспокойся!Мы временно прекращаем беседу. Я добиваю бутылочку белого.В этом закутке я себя чувствую, как рыба в стакане для зубного протеза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33