Когда еще Матиас захомутает Акву!Чувствуя, что чувствую себя все хуже и хуже (как вам мой полубредовый оборотец?), и обнаружив, что свободных шоферов нет (обеденный перерыв), вызываю такси. Пусть народ предается чревоугодию. Я за мирное сосуществование. В конце концов, глупо обижаться на людей за то, что они не теряют аппетит из-за моей ангины.Хоть в чем-то мне везет — Кийе дома. Он совсем недавно поселился в новом блочном чудовище. Его квартира смахивает на строительную площадку. Понятно, что парень вложил все свои сбережения в первый взнос и теперь у него нет ни гроша, чтобы хоть как-то обставить свою бетонную клетку. Маляры начали было красить кухню, но оборвали песнь на полуслове. Прибывшие с визитом вежливости тараканы, убедившись в убогом состоянии его припасов, ретировались в ранее обжитые квартиры. В прихожей и комнатах под ногами хрустит строительный мусор.Я заявляюсь к Кийе в тот самый момент, когда он пытается сотворить большую яичницу из двух яиц, максимально размазывая их по сковороде. Он небрит, и на нем дырявый халат.— Пойдемте лучше в кухню. Это пока единственное место, где можно поговорить, — произносит он с грустью в голосе. — Моя мебель еще на складе. Я сплю на матрасе прямо на полу… Неуютно, правда? Но все впереди. Моя жена уехала к своей матери и не вернется, пока я здесь все не устрою.Вспомнив слова Айлюли по поводу супружеских неудач Кийе, стараюсь его ободрить. Про себя же думаю, что маман, к которой отбыла его жена, наверняка носит двубортный костюм, галстук, ботинки сорок второго размера и бреется каждое утро.— Вам что-то нужно? — спрашивает он с опаской, заглядывая мне в глаза.— Да. Прошу прощения за вторжение к вам в выходной день, но мне необходимы фотографии дома в Маньи.— Какие фотографии?— Те, которые вам предоставил ваш Бормотун, а вы уже из них выбирали лучшие для газеты.— Ах! Да…— Я попросил Айлюли поискать их в редакции, но она не нашла.— Конечно, — отвечает новосел-рогоносец, — ведь Бормодур их забрал…— Может быть, вы помните, как выглядел сад перед домом?— Очень смутно…— Но, послушайте, Кийе, у журналистов обычно хорошая зрительная память.Он почесывает указательными пальцами брови, пытаясь возбудить известный лишь ему одному потайной механизм визуального архива. Яйца на сковородке потихоньку превращаются в резиновый блин. Одинокий мужчина — грустное зрелище. Клянусь, если бы у меня не было Фелиции, я бы даже взял себе жену в дом, хотя бы просто для того, чтобы она лечила меня от ангины.— Мне кажется, там белели кочаны капусты и еще рос перец… — вспоминает он.Но опять же повторяю, я ни в чем не уверен. Может быть, вам лучше поехать к самому Бормодуру, если это так важно?— Да, пожалуй… Благодарю за информацию, дорогой Кийе. Простите, что из-за меня вам придется есть холодную яичницу…— Хотите выпить? У меня есть виски.— В другой раз.Когда его гостиная будет готова для приема гостей. Виски на раковине в полупокрашенной кухне не создаст необходимого интима.Мой таксист развалился на сиденье и взахлеб читает роман с картинками об особенностях сексуальной жизни на Британских островах. Особая прелесть этой занимательной прозы состоит в том, что она изложена переводчиком, явно склонным к натурализму.— Куда? — спрашивает он, выходя из эротического опьянения.Нет, к черту! Я достаточно наездился, и мне не хватит мужества снова переться к пройдохе Бомбодуру за фотографиями. Может, они мне и вовсе не нужны?— Поехали обратно в наш крольчатник!Он стартует. Погода чудесная. Проезжая мимо Булонского леса, я думаю, что в идеале было бы замечательно вот в такой денек, прихватив с собой корзинку со жратвой и хорошей бутылочкой вина, устроить с милым длинноногим созданием завтрак на траве.Увы, это волнующее событие откладывается на неопределенный срок. Черт, если бы еще так не знобило!Сладкие мечты согревают мне душу, и под мерное покачивание тачки я проваливаюсь в сон настолько глубоко, что бывшему великому русскому князю приходится прилично потрясти меня, дабы я вернулся к действительности. Щедро отблагодарив его за труды и выйдя из машины, я вижу припаркованный у входа “рено” Матиаса. Стало быть, он привез клиента.С грехом пополам заползаю в кабинет и плюхаюсь в кресло.Звонок телефона! Опять!— Звонит ваша мать и просит соединить с вами, комиссар!Я беру себя в руки.— Алло! Антуан, сынок, как ты себя чувствуешь?— Прекрасно, мам, — отвечаю я. — Ты прости, у меня были причины не послушаться тебя!— Я хотела узнать, приедешь ли ты обедать?— Обязательно! Обещаю! Пока…Поскольку трубка у меня в руках, тут же соединяюсь с Матиасом. Он в прекрасном расположении духа, как на чужой свадьбе.— Аква здесь, патрон!— Не оказал сопротивления?— Никакого.— Что ты ему наплел?— Отвел его в сторонку и тихо сказал, чтобы он проехал со мной в полицию, поскольку надо выяснить некоторые моменты в наследстве его жены.— И у него не возникло вопросов?— Нет.— Его не удивила такая дичь?— Не знаю, но он поехал со мной…— Отлично. Пусть помучается в кабинете в одиночку. Как раз дойдет до готовности к тому времени, когда я за него возьмусь. Теперь вот что: поезжай на Насосную улицу к Бормодуру и попроси фотографии дома в Маньи, хранящиеся у него в конкурсном досье.— Уже еду…— И еще скажи телефонистке, чтобы не соединяли меня ни с кем. Хочу часик поспать, иначе, чувствую, загнусь! Я что-то сегодня совсем слетел с катушек! Глава шестая В которой я узнаю о том, о чем даже не подозревал — Входите, господин Аква!Несчастный вдовец постарел со вчерашнего дня лет на десять и вконец разбит, бедняга! Он с ходу узнает меня, выпучивает глаза и дергает шеей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41