— Ладно… Значит, вчера, после того как я ушел, Анж вам сказал о моем приходе и показался озадаченным… А потом?Она поводит круглыми плечами хорошо откормленной самки.— Пошел к себе в кабинет.— А вы где находились в этот момент?— За кассой. Я слежу за обслуживанием.Значит, деньги проходят через ее руки. В этом была ее маленькая хитрость. В течение скольких-то лет мадемуазель промышляла на панели, отлавливая несчастных, которым весна ударяла по органам малого таза, а теперь сидит за кассой и без лишней суеты собирает банкноты клиентов из рук запыхавшихся официантов. Свою долю она преспокойненько откладывает в нейлоновые чулки. Парадоксально, но это и есть суть прогресса!— Продолжайте…— Примерно через полчаса Анж опять подошел ко мне и спросил, сколько у меня в кассе наличности. Я ответила: “Двести тридцать тысяч”. Тогда он приказал мне положить в пакет двести кусков. Я попыталась узнать зачем, но он сказал, чтобы я не лезла не в свое дело. Он был такой мрачный…Я иду к двери.— Матиас!— Слушаю, патрон?Вот, он уже не называет меня господином комиссаром. Я вдруг чувствую себя намного лучше. Надеюсь, это хорошее предзнаменование для моего пошатнувшегося здоровья.— У убитого были при себе деньги?— Да, патрон…— Сколько?— Тысяч десять, кажется!Несчастная вдова выпучивает заплаканные глаза и ревет, как сто плакальщиц на арабских похоронах:— Его обокрали! Он никогда не ходил с пустыми карманами!Матиас кривит физиономию: для него и десять тысяч — деньги приличные.— А сколько он обычно носил с собой?— Не менее ста кусков.— Значит, его обчистили на триста тысяч?— Не меньше!Жестом я отсылаю Матиаса.— Вы сказали, он взял двести тысяч. А потом сразу ушел?— Да.— Анж сказал вам, куда направляется?— Нет. Просто буркнул, что у него встреча за городом и чтобы я не беспокоилась…— И что вы подумали?— Мне вначале показалось, будто он поехал встретиться с какой-нибудь птичкой. Анжело вообще был большой ходок. Но мысль о деньгах меня успокоила. Знаете, мой муж любил баб, но дураком не был! — выпаливает она с гордостью. — Он сроду не стал бы платить девкам, даже если бы это была Бриджит Бардо!Вдова успокаивается, вздыхает, шмыгает для приличия носом и добавляет:— Они ему сами иногда приплачивали.— Так, подведем итог: он не сказал ни куда едет, ни с кем должен увидеться. А вы его не спросили!— Послушайте, комиссар, Анж был не тем человеком, кому можно задавать слишком много вопросов. Он взбеленился, даже когда я просто спросила, какого черта он опустошил кассу… И уехал… И все…Она изливает на бюст пол-литра соленой жидкости.— И больше я его не видела.Устанавливается тягостная тишина. Слышу только, как кровь пульсирует в ушах. Но все равно мне намного лучше. Сейчас бы еще выпить, и микробы сбегут сами и поселятся на чужих гландах. Мне плевать, что вы об этом думаете, но алкоголь — это средство! Мои воспаленные глаза случайно натыкаются на телефонный аппарат — на нем нет диска, а всего лишь красная кнопка.— Если вам нужно позвонить, — спрашиваю я, — вы соединяетесь через телефонистку?— Да. Телефонисткой служит Жинетта, она там, в туалетной комнате. Если нам звонят, она соединяет…— А где она сейчас, ваша Жинетта?— На месте, где же еще…— Хорошо. Скажите, когда Анж купил это заведение?— Года три назад.— Оно обошлось миллиардов в сорок, не меньше, а?Она делает серьезное лицо. Когда речь заходит о деньгах, вдове не до скорби.— Тут я не в курсе. Это дело Анжа.— У него, видно, деньги только что из ушей не валились, а? Вложить такую сумму. Как вы думаете?— Вполне возможно! — отвечает она с вызовом.— Если только друзья не финансировали его предприятие?— Может, и так! Повторяю, мне ничего не известно!Нет смысла настаивать. К тому же у меня вдруг рождается идея. В нашей работе главное — иметь идеи своевременно и по всем текущим вопросам. Нужно бороться с белыми пятнами, как сказал бы дерматолог. Это очень важно! Пусть даже дурацкие мысли, бредовые, но они поддерживают тонус…— Хорошо, вы можете идти. Пришлите мне Жинетту!Безутешная, потерявшая в одночасье все на свете вдова уходит. Я сжимаю голову руками, что позволяет немного сконцентрироваться. Черт, если принять еще стакан виски, то наверняка станет лучше, но есть риск окосеть.Тук-тук!— Войдите!Жинетта оказывается этакой мышкой без возраста и цвета, поскольку редко подставляет лицо солнечным лучам. Девица в туалетной комнате — непременный атрибут всех заведений, претендующих на шик. Проводить жизнь в подвальном помещении, где люди отправляют свои естественные надобности, согласитесь, это драма, я бы даже сказал трагедия.Драма в том, что вы бросаете ей на тарелочку мелкие монеты, поскольку ваш мочевой пузырь или кишечник правильно функционируют. Она получает вознаграждение за ваш диурез или перистальтику. Но черт с ней, с этой стороной вопроса! В конце концов, сходить в туалет не так дорого! Но Жинетта, если говорить о ней лично, она-то ждет принца, красавца на белом коне, а вместо него в туалетную заходят всякие козлы, расстегивая на ходу ширинку. Они видят Жинетту и реагируют всегда одинаково — лезут в карман за мелочью. А если нет мелких денег, пытаются отделаться стандартными шуточками.Единственное развлечение как бы в утешение ей — телефон!— Жетон, мадемуазель!Жетон — это счастливый билет для мисс Пипи. Далее перед ней разыгрывается спектакль одного актера для одного зрителя, то есть для нее. “Алло! Дорогая, это ты? Я на заседании административного совета, очень затягивается, председатель хочет обсудить все проблемы сразу, чтобы проголосовать сегодня же за принятие бюджета по поводу индексации новых капиталовложений в угольные шахты, словом, квадрат гипотенузы и синус на косинус, раньше четырех не кончится!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41