— Если ты сейчас же не заткнешься, я воткну тебе в глотку набалдашник с лестничных перил, понял?Он недовольно качает головой.— Ни разу в жизни… — бурчит он. Я влезаю в свою машину, он — в свою, и мы оба берем курс на контору. Глава 11 В фирме акции Сан-Антонио летят вверх, словно курс золота в дни правительственного кризиса. Не успел я появиться, как все свободные парни, толкая друг друга, открывают для меня двери, ведущие к боссу.Он на месте — серьезный, бледный, с черепом цвета слоновой кости — проверяет, не смылись ли его запонки.— Слава богу! — восклицает он при моем появлении. Раз уж он упомянул суперглавного патрона, значит, в его Котелке все кипит.— Ну что? — спрашивает он. — Как прошло похищение?— Великолепно, — отвечаю. — Я познакомился с Анджелино. Более того, с сегодняшнего дня я на него работаю.Достаю из кармана сто штук, которые мне дал сицилиец, — Вот аванс…— Что вы говорите?— Он отстегнул мне сто кусков, чтобы скрепить сделку. Отдайте это в благотворительный фонд полиции. Оставьте только одну десятку, чтобы оплатить выпивку для всех. Не каждый день гангстеры проявляют щедрость, а? Я коротко рассказываю ему, что произошло. Он слушает так внимательно, что даже не теребит свои манжеты и не гладит лысину.— Как видите, — говорю я в заключение, — этот человек — загадка. Под его заурядной внешностью торговца неаполитанским кьянти скрывается один из самых хитрых гангстеров, которых я знаю. Я ничего не понял в его поведении и не знаю, искренен он был со мной или нет. При кажущейся честности и внешнем добродушии любителя подраться это скрытный, хитрый и безжалостный человек… Что вы об этом думаете?Шеф берет промокашку и начинает разрывать ее на части.— Что он сказал, когда вы ему открыли, что знаете, что бюст Монтескье на Ке д'Орсей набит взрывчаткой?— Ничего. Посмотрел с любопытством и интересом…Я пожимаю плечами. — Откуда мне знать, что он при этом думал? Разве можно прочитать какое-нибудь выражение в его поросячьих глазках? Шеф улыбается.— Да, он должен уметь скрывать свои мысли…О себе босс так сказать не может. В его голосе звучит какая-то горечь.— В чем дело? — спрашиваю я.— Сан-Антонио, — говорит он, — я посылал туда саперов…— Хорошо! Ну и как, получилось? Он делает паузу.— В бюсте ничего не оказалось. К тому же он цельный.Я как будто сел на провод под высоким напряжением.В бюсте ничего не оказалось? Но тогда вся моя теория разрушается, а Анджелино посмеялся надо мной, сделав вид, что поверил в мой треп.Что все это значит?Если макаронник понял, что я лепил ему горбатого, то почему оставил на свободе, хотя мне известно его укрытие?Что-то тут не сходится.Большой босс не нарушает мои раздумья.— Скажите… — произносит он вдруг.— Да?— Недавно, по телефону, вы говорили мне о девушке, изготовившей копию бюста.— Клод Ринкс?— Именно…— Она умерла? — спрашиваю я, сжав кулаки. Он качает головой:— Час назад ее похитили из версальской больницы. Я просовываю палец под ворот рубашки. Лучше не сделают и в Голливуде. Такое чувство, что на экране вот-вот появится надпись: “Конец первой серии” …— Похитили?Я повторяю это слово недоверчивым тоном мужа, видящего свою благоверную выходящей из дома свиданий под ручку с черномазым.— Ей стало лучше, — говорит шеф, — врачи уже начали проявлять осторожный оптимизм… Два типа, одетые санитарами, переложили ее на носилки и унесли. Во дворе их ждала “скорая”…Он пожимает плечами.— Естественно, сценка не привлекла никакого внимания. В больнице санитары и “скорые” — обычная вещь.Я с этим соглашаюсь.— Можно задать себе кучу вопросов, — продолжает босс, — но выработать приемлемую версию сложно. Поражает одно обстоятельство. Сначала гангстеры дерзко пытаются застрелить девушку прямо у вас под носом, но она остается жива, и тогда эти же гангстеры снова идут на большой риск и похищают ее из больницы. Таким образом, мы можем предположить, что они больше не желают ее смерти, потому что им было гораздо проще добить тяжелораненую в постели, чем похищать ее. Что же произошло между прошлой ночью и сегодняшним утром, что так изменило их намерения?Он смотрит на меня.— Что скажете, Сан-Антонио?Ничего! Сан-Антонио ничего не говорит и не имеет никаких мыслей. Ему кажется, что он читает разом три полицейских учебника (по строчке из каждого поочередно)…Нужна большая работа, чтобы разобраться в этой чехарде.— Номер “скорой” известен?— Нет, конечно…Я встаю, потому что чувствую, что у меня начинают затекать ноги.Я делаю несколько шагов по кабинету, останавливаюсь перед шкатулкой Старика с сигаретами, но вовремя спохватываюсь, что я не у себя. Честное слово, я чуть не залез в нее!Он это понял и, кажется, развеселился.— Угощайтесь!Беру длинную, как карниз для шторы, сигарету. На данный момент, резюмирую я, мы имеем задачку с четырьмя неизвестными. Во-первых, Вольф, исправившийся перед смертью и пробормотавший слова, которым мы нашли логичное объяснение. Во-вторых, малышка Ринкс и ее таинственное приключение. Потом два Монтескье, находящиеся в Лувре и в большой гостиной МИДа. Наконец, неуловимый Анджелино, который радушно принимает меня в квартире обычного мещанина, ведет со мной непонятную игру и…— Который час, Патрон?Он сверяется со своей луковицей.— Полдень с мелочью…— Конференция начнется в четыре. Вы усилили меры безопасности, проверили всех сотрудников, которые будут находиться в министерстве в это время… Остается только ждать… Ждать и думать…Я испускаю вздох, способный в безветренную погоду заменить муссон.— Будем ждать, — повторяю я.Мои ладони мокрые, как губки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34