Сказал уверенно: - Позор Германии, лучшие сыны
которой находятся в эмиграции! Но это будет продолжаться недолго, мы
наведем здесь порядок! - Вдруг ему стало стыдно, он покраснел и умолк.
Группенфюрер понял это по-своему. Подскочил, стоял над Карлом,
высокий, торжественный.
- Мы вольем свежую кровь в вены нации! - воскликнул надменно. -
Кое-кто уже успел ожиреть и не думает о будущем. Мы возьмем власть в свои
руки, вначале через фон Таддена, мы позволим ему немного поиграть во
власть, но нам нужен человек, закаленный и с опытом ("Ого, - подумал Карл,
- не себя ли имеет в виду?"), мы возродим отряды СС и вермахт, тогда
увидим, чего стоит Германия! - Группенфюрер подошел к столу, выдвинул
ящик. - Вот тут, юноша, - торжественно указал пальцем, - детальный план
создания "четвертого рейха"!
Карл поднялся.
- Не смею вас больше задерживать, группенфюрер. Я должен
проконсультироваться с вашим братом относительно некоторых финансовых
вопросов и, надеюсь, вечером или завтра, когда вам удобнее, мы продолжим
разговор.
- Да... да... - неуверенно согласился Зикс. - Мне хотелось бы
услышать от вас... Но в самом деле, лучше вечером... Я позвоню, вас
проведут.
- Не беспокойтесь, я знаю дорогу, - Карл уже шел к дверям.
Остановился, склонил голову. - Имею честь!
Выскочив в сад, встретился с каким-то человеком. Тот поднял на него
удивленные глаза, но Карл глянул свысока и с невозмутимым видом
проследовал мимо клумбы. Человек бросился в дом. Карл проскочил под
деревьями к кустам и побежал. Открывая калитку, услышал сзади возбужденные
голоса.
Гюнтер увидел его еще издали и завел мотор. Ничего не спросил, рванул
машину так, что Карла отбросило к спинке сиденья. "Фольксваген" выскочил
на асфальтированную дорогу и помчался, срезая повороты, к дому Каммхубеля.
- Все в порядке! - наконец нарушил молчание Карл. - Я вытянул из него
цифры.
Гюнтеру хотелось спросить, какие же, но сдержался.
Карл машинально смотрел на дорогу. Возбуждение постепенно угасало.
- Машину сразу поставим в гараж, - сказал он после паузы. Там подняли
тревогу, и следует переждать день-два. Придется просить учителя...
Гюнтер удовлетворенно хмыкнул.

"Фольксваген" загнали в бокс, оставив "опель" Каммхубеля на
асфальтированной площадке перед гаражом - летом учитель часто ставил
машину здесь, и это не могло вызвать никаких подозрений. Затем сидели в
гостиной, и Карл рассказывал, как все было.
Главное было обойти разговор о цифрах, а без этого Зикс выглядел
дураком, но дураком, судя по всему, он не был, и Карл подумал, как удачно
воспользовался он незначительной репликой группенфюрера о Либане - в
результате у него сейчас есть сенсационный материал, за который ухватится
любая газета: во-первых, бывший группенфюрер СС Рудольф Зикс совсем не
сумасшедший; во-вторых, раскрыты его связи с эсэсовцами в Южной Америке.
Внезапно ему в голову пришла тревожная мысль, он придвинулся в
Каммхубелю и сказал взволнованно:
- А если пресса устроит шум вокруг Зиксов, те могут докопаться, кто
помог журналистам, и расправиться с вами.
Но учитель не склонен был разделять тревогу Карла. Сказал, что прошел
концлагеря, а это такая школа жизни, после которой не страшны никакие
Зиксы.
Карл слушал его, а краем глаза видел, что Гюнтер наклонился к Аннет и
что-то шепчет ей - девушка улыбнулась и кивнула. Гюнтер сразу встал и,
извинившись, протянул Аннет руку - так, держась за руки, они и поднялись
на второй этаж. Деревянные ступеньки скрипели, Аннет смеялась. Карлу
показалось, игриво и поощрительно. Карл не изменил даже позы, боясь
показаться невнимательным, как и раньше, смотрел на учителя, но слушал не
его, а старался услышать, что делается на втором этаже.
Там стукнула дверь - тишина...
Карл еле подавил желание оборвать на полуслове разговор и побежать на
второй этаж. Представил, как они там шепчутся и, может быть, Гюнтер уже
притянул к себе Аннет. Удержался, чтобы не побежать за Аннет, сказать
что-нибудь оскорбительное. Хотя знал - никогда не сделает этого, и вдруг
почувствовал себя слабым и униженным: это чувство собственной
беспомощности было таким сильным, что захотелось либо плакать, либо
жаловаться, либо еще больше унизить себя. Какая-то пустота образовалась
вокруг, сейчас не испугался бы ничего: так бывает с человеком в минуты
наибольшего подъема чувств или, наоборот, упадка, когда мозг туманят
отчаяние и слезы.
Карл пошевелился, учитель заметил перемену в нем - замолчал на
полуслове, смотрел выжидательно. И тогда Карл не выдержал, хотел
остановиться, но было уже поздно, слова вылетели из него, и, странная
вещь, он жег себя словами, а становилось легче:
- Я обманул вас... Мы выдумали, что хотим написать о Зиксе в
газете... Мы обманули вас и, извините, сейчас уедем, потому что не можем
оставаться в этом доме, мне стыдно смотреть вам в глаза, и вообще все это
нечестно. Зикс знает часть шифра, по которому в банке можно получить
деньги, много денег, и мы приехали сюда, чтобы выведать у него цифры, -
вот и все. И вы помогли это сделать, мы использовали вас, а вы спасли
меня. Я не могу спокойно смотреть вам в глаза, ибо считал себя порядочным
человеком, а тут...
Каммхубель смотрел на Карла с интересом.
- Значит, деньги... - сказал, растягивая слова. - И я-то, старый
воробей, попа-ался...
- Да, деньги, - подтвердил Карл с каким-то отчаянием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34