..
- Час от часу не легче, - сказал Бишоп.
- То это было бы бесконечно лучше, - продолжал шкаф, - чем думать о
себе, как о щенках.
- И на какую же мысль они хотят меня натолкнуть?
- Им все равно, - сказал шкаф. - Все зависит от вас самих. Я
высказываю только предположение, сэр.
Хорошо, значит, это только предположение. Хорошо, значит, они
товарищи по детским играм, а не домашние собачки.
Дети Кимона приглашают поиграть грязных, оборванных, сопливых
пострелов с улицы. Наверно, это лучше, чем быть импортной собачкой.
Но даже в таком случае все придумали дети Кимона, это они создали
правила для тех, кто хотел поехать на Кимон, это они построили гостиницу,
обслуживали ее, давали людям с Земли роскошные номера, это они придумали
так называемые должности, это они организовали печатание кредиток.
И если это так, то, значит, не только люди Земли, но и ее правители
вели переговоры или пытались вести переговоры всего лишь с детьми народа
другой планеты. Вот в чем существенная разница между людьми с Земли и
кимонцами.
А может быть, он не прав?
Может быть, вообразив себя комнатной собачкой и ожесточившись, он в
своих размышлениях пошел не по тому пути? Может быть, он и в самом деле
был товарищем по детским играм, взрослым человеком с Земли, низведенным до
уровня ребенка... и притом глупого ребенка? Может быть, не стоило думать о
себе как о комнатной собачке, а следовательно, и приходить к мысли, что
это дети Кимона организовали иммиграцию людей с Земли?
А если не дети приглашают в дом уличных мальчишек, а если инициатива
проявлена взрослыми Кимона, то что это? Школьная программа? Какая-то фаза
постепенного обучения? Или своего рода летний лагерь, куда приглашают
способных, но живущих в плохих условиях землян? Или просто это безопасный
способ занять и развлечь кимонских ребятишек?
"Мы должны были догадаться об этом давным-давно, - сказал себе Бишоп.
- Но даже если бы кому-нибудь из нас и пришла в голову мысль, что мы
комнатные собачки или товарищи по детским играм, то мы прогнали бы ее,
потому что слишком самолюбивы".
- Пожалуйста, сэр, - сказал шкаф. - Рука почти как новенькая. Завтра
вы сможете сами одеться.
Бишоп молча стоял перед шкафом. Рука его безвольно повисла.
Не спрашивая его, шкаф приготовил коктейль.
- Я сделал порцию побольше и покрепче, - сказал шкаф. - Думаю, вам
это необходимо.
- Спасибо, - поблагодарил Бишоп.
Он взял стакан, но не стал пить, а продолжал думать: что-то тут не
так. Мы слишком самолюбивы.
- Что-нибудь не так, сэр?
- Все в порядке, - сказал Бишоп.
- Но вы пейте.
- Потом выпью.
Нормандцы сели на коней в субботний полдень. Кони гарцевали, знамена
с изображениями леопардов развевались на ветру, флажки на копьях
трепетали, постукивали ножны мечей. Нормандцы бросились в атаку, но, как
говорит история, были отбиты. Все это совершенно правильно, потому что
только вечером стена саксов была прорвана, и последнее сражение вокруг
знамени с драконом разыгралось уже почти в темноте.
Но не было никакого Тэйллефера, который ехал впереди, крутил мечом и
пел.
Тут история ошиблась.
Века два спустя какой-нибудь писец позабавился тем, что вставил в
прозаическую историю романтический рассказ о Тэйллефере. Он написал это,
протестуя против заточения в четырех голых стенах, против спартанской
пищи, против нудной работы, так как на дворе была весна, и ему хотелось
отправиться погулять в поле или в лес, а не сидеть взаперти, сгорбившись
над чернильницей.
Вот так же и мы, подумал Бишоп. В наших письмах домой мы скрываем
правду. И мы делаем это ради себя. Мы щадим свою гордость.
- Вот, - сказал Бишоп шкафу, - выпейте это за меня.
Он поставил стакан, к которому так и не притронулся, на шкаф.
Шкаф от удивления булькнул.
- Я не пью, - сказал он.
- Тогда слейте в бутылку.
- Я не могу этого сделать, - в ужасе сказал шкаф. - Это же смесь.
- Тогда разделите ее на составные части.
- Не могу, - взмолился шкаф. - Не хотите же вы...
Раздался шелест, и посередине комнаты появилась Максайн. Она
улыбнулась Бишопу.
- Что происходит? - спросила она.
Шкаф обратился к ней:
- Он хочет, чтобы я разложил коктейль на составные части. Он же
знает, что я не могу этого сделать.
- Ну и ну, - сказала Максайн. - А я думала, что вы умеете все.
- Этого сделать я не могу, - сухо сказал шкаф. - Почему бы вам не
взять коктейль?
- Хорошая мысль, - согласилась девушка. Она подошла к шкафу и взяла
стакан. - Что с вами? спросила она Бишопа.
- Я просто не хочу пить. Разве человек не имеет права...
- Имеет, - сказала Максайн. - Конечно, имеет. А что у вас с рукой?
- Ожог.
- Вы уже достаточно взрослый, чтобы не баловаться с огнем.
- А вы достаточно взрослая, чтобы не врываться в комнату таким
образом. Когда-нибудь вы соберете себя точно в том месте, где будет стоять
другой человек.
Максайн захихикала.
- Вот это будет смешно, - сказала она. - Представьте себе, вы и я...
- Это была бы каша.
- Предложите мне сесть, - сказала Максайн. - Давайте будем
общительными и вежливыми.
- Конечно, садитесь.
Она села на кушетку.
- Меня интересует самотелепортация, - сказал Бишоп. - Я спрашивал
вас, как это делается, но вы мне не ответили.
- Это просто само пришло ко мне.
- Не может быть, чтобы телепортировали вы сами. Люди не обладают
парапсихическими...
- Когда-нибудь вы взорветесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18