Беккет нахмурился.
- Я знаю о Тейлоре. Вернее, слухи о его находках, но я не знал, что
он написал книгу.
- Почти никто не знает о ней. Ее переписали только раз. Это копия в
нашей библиотеке.
- Вы читали ее, сэр монах?
- До сих пор она меня не интересовала. На свете так много книг. И
рассказы путешественников обычно лживы.
- Вы думаете, что рукопись имеет какую-либо ценность?
- Да. Уж очень хорошо она была спрятана. Зачем иначе ее было прятать?
- Интересно, - негромко сказал Беккет. - Очень интересно. Но ценность
ее не доказана.
- Если у нее нет ценности, вы мне ничего не должны.
- Джентльменское соглашение.
- Да, - согласился монах, - джентльменское соглашение. Рукопись нашел
ученый, Марк Корнуэлл. Он живет в самой верхней мансарде наемного дома на
углу улиц Короля и Доски.
Беккет нахмурился.
- Корнуэлл?
- Несносный человек откуда-то с Запада. Неплохой студент, но слишком
замкнутый. Не имеет друзей. Живет бедно. Почти все его товарищи по учебе
разъехались, довольные тем, что получили. Он же остался. Думаю, главным
образом из-за того, что интересуется древними.
- Как это "интересуется древними"?
- Он считает, что они еще существуют. Он изучил их язык, или, вернее
то, что считает языком древних. Об этом есть несколько книг. Он изучил их.
- Почему он интересуется древними?
Монах покачал головой.
- Не знаю, я не знаю этого человека. Я говорил с ним один или два
раза. Интеллектуальное любопытство, может быть. А может, что-нибудь
другое.
- Может, он думает, что Тейлор писал о древних?
- Может быть. Тейлор мог о них писать. Я не читал эту книгу.
- Рукопись сейчас у Корнуэлла? Он спрячет ее?
- Сомневаюсь. Если спрячет, то не очень далеко. Он считает, что его
воровство никому не известно. Я видел, как он украл ее, но позволил ему
уйти. Я не пытался остановить его. Он не мог знать обо мне.
- Не кажется ли вам, сэр монах, что этот студиозус, ваш друг с
легкими пальцами, стоит на краю ереси?
- Это, мистер Беккет, предстоит решить вам. Вокруг нас множество
знаков ереси, но лишь мудрец может дать точное определение.
- Как вы думаете, бывает политическая ересь?
- Я никогда не думал об этом.
- Это хорошо, - сказал Беккет, - потому что при определенных, точно
указанных условиях, сам университет, а особенно его библиотека, могут
оказаться под подозрением в ереси из-за того, что стоит на ее полках.
- Могу заверить вас, что книги не используются со злыми намерениями.
Только для того, чтобы выработать инструкцию по борьбе с ересью.
- Ну, если вы ручаетесь, то мы можем оставить это, - сказал Беккет. -
Что касается другого дела, то я могу считать, что вы не готовы раздобыть
рукопись и отдать ее нам.
Монах пожал плечами.
- У меня нет возможностей для такой операции. Я сообщил вам, этого
достаточно.
- Вы считаете, что я больше подхожу для этого?
- Поэтому я и пришел к вам.
- Откуда вы узнали, что я в городе?
- В городе повсюду уши. Мало что в нем остается неизвестным.
- И вы слушаете внимательно?
- Такова моя привычка.
- Хорошо, - сказал Беккет. - Договорились. Если документ будет найден
и окажется ценным, я замолвлю за вас слово. Этого вы хотите?
Монах молча встал.
- Говоря о вас, я должен знать и ваше имя.
- Я брат Освальд.
- Запомню, - сказал Беккет. - Кончайте же вино, и примемся за работу.
Король и Доска?
Монах кивнул и потянулся к вину. Беккет встал, подошел к своим людям,
потом вернулся.
- Вы не пожалеете, что пришли ко мне, - закончил он.
- Надеюсь, - ответил брат Освальд.
Он допил вино и поставил кружку на стол.
- Я увижу вас снова? - сказал он.
- Если будете искать меня.
Монах завернулся в плащ и пошел к двери. Снаружи луна скрылась за
деревьями, и в узком переулке было темно. Монах шел осторожно, нащупывая
путь по скользким булыжникам.
К нему скользнула тень. В темноте тускло сверкнула сталь. Монах
захрипел и упал, из его горла хлынула кровь. Потом он затих. Его тело
нашли утром.

4
Джиб из Болот встал до восхода солнца. Он всегда вставал рано, но
сегодня у него было очень много дел. Именно сегодня гномы велели ему
прийти за новым топором: лезвие старого, изношенное и стершееся, уже
невозможно было наточить как следует.
Обычно по утрам в это время года болото затягивал низкий туман, но
сегодня утро было ясное. Несколько клочьев слоистого тумана висело над
островом, где добывались дрова, но в целом тумана не было. На восток и на
юг тянулось плоское болото, коричневое и серебряное, поросшее тростником и
травами. Утки плескались в прудах поблизости, мускусная крыса плыла по
полоске воды, оставляя за собой аккуратный разбегающийся след в виде буквы
"V". Где-то далеко крикнула цапля. К западу и северу на фоне неба
поднимались холмы, заросшие лесом - дубами и кленами, и некоторые из них
уже были тронуты огненными красками осени.
Джиб стоял и смотрел на холмы. Где-то там, в густом лесу, был дом его
лучшего друга - Хола из Дуплистого Дерева. Почти каждое утро, если не было
тумана, он пытался различить это дерево, но никогда не мог: на таком
расстоянии деревья не отличались друг от друга. Он знал, что сегодня у
него не будет времени навестить Хола: взяв топор, он должен проведать
одинокого отшельника, который жил в известковой пещере одного из
отдаленных холмов. Уже целый месяц он не навещал отшельника.
Он скатал коврик из гусиного пуха и шерстяное одеяло и спрятал их в
хижине в центре плота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60