Ее фундамент закладывали наивные гении, из-за своей
исключительности мучимые комплексом вины перед стадом тупых полуголодных
животных. Гениям казалось, что стоит лишь накормить этих безудержно, как
крысы, плодящихся скотов, одеть их - и дух воспарит у всех. Но вместо
этого рты разевались все шире, а душа все усыхала. И наука продолжала,
продолжала, продолжала гнать синтетические блага! Я первый - первый! -
использовал ее по назначению! Я создал надежные средства коммуникации с
богом!
- Ах, вот как, - проговорил профессор.
- Структура бога логически выводится из структуры молитвы, - горячо
объяснял человек в балахоне, а профессор тем временем, внимательно слушая,
сосредоточенно оглядывал находящиеся под током пульты. - Молитва есть
кодированный сигнал, распадающийся на ряд отрезков, каждый из которых
несет понятие определенного материального объекта. Дождь. Хлеб. Схема
бога, следовательно, распадается на два принципиальных блока:
предварительного усиления и перекодировки. Во втором понятие материального
объекта трансформируется в соответствующий материальный объект. В первом
сигнал насыщается энергией до такой степени, чтобы перекодировка стала
возможна, то есть чтобы каждый отрезок сигнала оказался энергетически
равен означенному в нем объекту по известной формуле "е равно эм цэ
квадрат". Только радиоволны способны достичь расположенного в глубоком
вакууме вводного устройства бога!
- Я понял, спасибо, - сказал профессор.
- Понял, да? Ну, я старался попонятнее... Я просил мутаций. Это -
спасение. Идея-то проста! Мы же роботы, мы запрограммированы генной
памятью, как жестяные чушки! Она настолько обширнее личного опыта, что
опыт вследствие давления из прошлого оказывается практически неприменимым,
он служит лишь банком оперативных данных для реализации программы. А что в
программе? Что отложилось в генах за два миллиарда лет эволюции? Хватай!
Кусай! Убегай! Потому что если кто-то убегал задумчиво или сомневался в
своем праве хватать и кусать, у того - что? Правильно! Детишек не было! Не
успевал! Человек семь тысяч лет придумывает рецепты моральной
самореконструкции - и не изменился ни вот настолько. Потому что рецепты-то
эти создавались теми, у кого в программе был какой-то сбой. Творческий
потенциал вообще возникает исключительно из вопиющего несоответствия
реального мира и мутантной, поэтому - неадекватной миру программы. Поэтому
болтовня всегда отдельно, а жизнь - отдельно. Мозги измышляют синтез ядер
- дескать, в тундрах зацветут апельсины, - а программа говорит: кусай!
Только мутанты... они были, были... Но мало!! Результаты неадекватных
мутаций беспощадно уничтожаются природой. В том числе и те, из-за которых
случайно возникают психотипы, естественные для гуманной общественной
среды. Среды-то нет! Гуманисты с мутантной программой давно придумали, что
насиловать и убивать нельзя. Но было на самом деле можно. Ведь виду это не
угрожало. Гуманизм был лишь одним из проявлений индивидуализма. Насилие и
убийство от души осуждали лишь те, кого насиловали и убивали. Но теперь
любая попытка убийства убивает весь вид! Каждый - на волоске! И каждый -
необходим! Пришло такое время! А программа на это не рассчитана! Она же не
знает, что мы придумали водородные бомбы! Но словами кого же изменишь?
Программу надо сменить!! У всех разом!! Понимаешь?! У всех разом!! - дико
закричал человек в балахоне, дойдя до пика возбуждения, и сразу провалился
в апатию и тоску. - А он не хочет. Культуру выродки создавали, она не
имеет к нашему миру никакого отношения, она - вранье... Только теперь я
слышу правду...
Он перекинул тумблер, и пульт ответил; он глянул на ленту и вдруг
захныкал, уронив на руки голову в шлеме.
- Да нет же, - мягко сказал профессор и ободряюще тронул человека в
балахоне за плечо. Тот вздрогнул, но не поднял головы. - Не так все
ужасно, - профессор встал, продолжая говорить. Стащил перчатки и отбросил
их гадливым движением. Потом осторожно коснулся кнопок. Горящие дисплеи
ответили беззвучными всплесками цифр, профессор сощурился, всматриваясь.
Снова, уже увереннее, пробежал по кнопкам пальцами. - Знаете, над крысами
проводились интересные опыты. То есть, много интересных опытов, но... в
частности. Достаточно большая популяция помещалась в идеальные условия. А
на периферии благоустроенного мира - всякая жуть, опасные дыры, холод... И
представьте себе, обязательно есть одна-две особи, которым неймется... -
Едва слышно за массивной стеной загудели, разворачивая антенну, моторы. -
Презрев крысиный рай, они лезут в эти дыры, голодают, погибают там...
Действительно спариваются реже других, действительно иногда совсем не
успевают дать потомства - хотя в следующих поколениях опять появляются
такие же странные субъекты. Дети по духу. Без всяких мутаций. И даже без
молитв, представьте. - Летяще сутулясь над пультом, он улыбнулся грустно и
мгновенно. - Их поведение бессмысленно, пока условия благоприятны. Даже
вредно, поскольку грозит втянуть других в авантюры. Увести оттуда, откуда
незачем уходить. Но, знаете, остальных не так-то легко сбить с толку. Их
задача - снятие случайных отклонений. Честь и хвала здравомыслящим
ребятам, которые без серьезных оснований не лезут черт-те куда в холод и
голод... греются на солнышке, едят в свое удовольствие и без особых
эмоций, зато регулярно, прыгают на подружек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27