- Я не то
имел ввиду.
- А я-то! - заорала Мирослава. - Размечтался стать моим шефом,
руками-водителем. Забудь об этом! И тому, кто распоряжение подписал, то же
самое передай.
Неизвестно, чем окончилась бы их перепалка, если бы не Полина,
которая поспешила на шум голосов. Быстро оценив обстановку, она
обворожительно улыбнулась Завгороднему.
- Вал, вы мне нужны, как воздух. Славочка, ты тоже. Есть
великолепный, просто потрясающий материал для прессы. Олег, извини, я
ненадолго отвлеку твою даму.
Леонид облегченно вздохнул, когда Полина увела журналистов.
- Славу будто подменили. Не пойму, что с ней происходит, - не то
оправдывая, не то осуждая свою воспитанницу, сказал он.
- Завгородний вел себя по-хамски, - заметил Олег.
- У него были на то причины.
- Что ты имеешь в виду?
- То, что она представила тебя своим женихом. Дурацкая шутка!
- Это была не шутка, - возразил Олег, хотя не был уверен, что свое
заявление Мирослава сделала всерьез.
У Закалюка отвисла челюсть, ему понадобилось не меньше минуты, чтобы
совладать с собой.
- Понимаешь, что говоришь?
- Я еще не пьян.
- Удивительно, - пробормотал Леонид. - Как и когда вы успели? Утром
познакомились, днем поссорились, вечером поругались, а сейчас уже под
венец.
- Находишь это безнравственным?
- При чем тут безнравственность? Соображать хоть что-то надо - тебе
уже не семнадцать лет! Она дурью мается, а ты все за чистую монету
принимаешь. Думаешь Завгородний случайно нахамил ей? Она ему два года
голову морочила: то сходилась, то расходилась с ним. А недавно за Геннадия
принялась, - даром, что он ей в отцы годится. Влюбила в себя так, что он с
женой разводиться собрался. И вот пожалуйста - новый фортель.
Вертихвостка!
- А тебе не кажется, что ты порочишь ее не меньше Завгороднего?
- Она сама себя порочит! Вообразила себя неотразимой женщиной и
считает, что все мужчины от пионера до пенсионера должны быть у ее ног.
Тебя устраивает такая перспектива?
- Я сам это решу. Не пойму только, почему это не устраивает тебя?
- Меня? - снова растерялся Леонид. - Она мне не чужая.
- Она взрослый человек.
- Я бы этого не сказал... Впрочем, дело - ваше. Об одном только
прошу: если Геннадий начнет оказывать ей знаки внимания, не возникай. - Он
замялся, а затем сказал, как бы оправдываясь. - Я не думал, что у тебя с
ней так получится. Ты не предупредил.
- Считай, что уже предупредил. И в моем присутствии Мельник не будет
ухаживать за Мирославой. Так что, во избежание скандала в благородном
собрании, интимную обстановку организовывай без нее или без меня.
- Нет, нет, - заволновался Леонид. - Это не соизмеримо! Ты
обязательно должен встретиться с Геннадием.
- Зачем?
- Мы уже говорили об этом. Кто-то настроил его против акционирования,
дело это для нас новое и он хочет знать твое мнение. Но, возможно, его
заинтересуют расчеты по филиалу. Если разговор зайдет об этом,
убедительная просьба: подтверди, что компания не имеет претензий к нам.
- Но это не так.
- Олег, мы обо всем договорились: причитающиеся вам неустойки будут
учтены при акционировании. В общем, если он спросит, скажи, что по филиалу
я рассчитался полностью. Цифры не называй.
- Почему?
- Есть один нюанс, в который я не хочу его посвящать.
- И меня не хочешь посвящать?
- Это ни в коей мере не затрагивает интересы компании. Стаськой
клянусь!
Леонид расстегивал и тут же застегивал пуговицу пиджака, что выдавало
крайнюю степень взволнованности. Олег с трудом сдержал негодование. То, о
чем говорил Терлецкий, подтверждалось со всей очевидностью: Закалюк
запутался в своих махинациях и уже не знает как выкрутиться. Он унижался
перед тем, кого сам когда-то унижал, превосходство над кем всегда
подчеркивал, но сейчас вряд ли отдавал себе в этом отчет. Им владела одна
мысль, одно желание - выкрутиться любой ценой.
И гнев уступил место жалости: Олегу стало жалко этого человека,
который всегда отличался выдержкой, целеустремленностью, но предпочитал
идти за лидером, тем самым снимая с себя ответственность за выбор
направления. Но на этот раз Леня Закалюк что-то не учел, а быть может
зарвался и сейчас не знает, что предпринять. Олег не желал ему зла еще и
потому, что оно непременно ударило бы рикошетом по двум далеко не
безразличным ему женщинам.
Он ничего не обещал, но ободряюще похлопал Леонида по плечу, как-то
так само собой получилось...

Мельник прибыл в половине одиннадцатого. Это был крепкий жилистый
мужчина лет сорока пяти с резкими чертами волевого лица, тщательно
зачесанной шевелюрой черных с эффектной проседью волос. Прямая осанка,
уверенная пружинистая походка свидетельствовали, что сосновский губернатор
не пренебрегает спортом, или, по меньшей мере, ежедневной физзарядкой.
Олег даже нашел в нем сходство с Жаном Марэ.
Мельника сопровождали трое мужчин: в таких же строгих, как у шефа,
костюмах, и женщина в очках и претенциозном платье с кружевным жабо. Это
платье, прическа от парикмахера и сладкая улыбочка, с которой сановная
дама то и дело обращалась к губернатору, делали ее почти карикатурной, тем
не менее, Олег сразу узнал Катьку Ткачук.
Высокое начальство встретили у входа устроители презентации и
Закалюк, который бесцеремонно отстранил от главы областной администрации
советницу в кружевном жабо, пошел с ним рядом, подобно Катьке
подобострастно улыбаясь и что-то оживленно говоря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85