Он
знал: слабеющее племя покорится воле богов. Угры вернутся в родные
типчаковые степи и будут жить по закону предков. Старый Урбек смеялся над
гордыми воинами и думал: "Для сильных я сын шакала, а для слабых - вестник
богов..."
- Спаси народ, Урбек!
- Открой нам волю богов.
Маленький шаман отполз от идола, протянул руки к очагу и заговорил:
- Я скоро умру, упаду на землю, как старая лиственница. Я спрашиваю
предков на закате солнца и глухой ночью, когда спят птицы и люди.
Посылайте, воины, послов к булгарам. Великие предки зовут нас в степь.
- Кто поведет народ угров? Кто будет вождем племени всадников? -
спросил его брат Кардаша, старейшина черных орлов, подняв над головой
большие старые руки.
Брат Кардаша давно был стариком. Люди не помнили его молодым.
- Ты знаешь законы нашего народа, брат Кардаша, - ответил ему
маленький шаман. - Вождем племени всадников будет муж Илонки. Смелый и
мудрый воин не нашего рода.
- Илонка ждет Оскора. Бродягу-певца из рода дзуров.
- Оскор посол племени.
- Где наши послы, шаман Урбек?
Спорили и шумели угры, стучали окованными щитами о крепкий пол, но
никто не сказал мудрого слова.
Уставшие воины к концу ночи стали похожи на смирившихся в яме зверей,
сердито рычали, но слушали шамана и верили ему. Он говорил им, что завтра
они перед большим костром племени принесут в жертву великим богам белого
коня... Завтра угры узнают, где Оскор и Шавершол. Ходят послы по земле или
души их поднялись в страну предков. Завтра племя всадников выберет мужа
Илонке и отправит булгарам красные ковры и родовое серебро.
Молча выходили из юрты вождя невеселые воины. Они не били друг друга
по крепким плечам, не желали здоровья и силы. За дверями их встречала
ночь, темная и ветреная. Шумели молодые березы, стонали старые ели. Буйный
ветер хлестал воинов по широким спинам.
Старейшина черных орлов оглядел опустевшую юрту вождя и, вздохнув,
направился к маленькой двери. Он поднял тяжелые шкуры и зашел к женщинам.
Они спали на шкурах, у высокого каменного очага, будто уставшие дети.
Старейшина бросил затухающему огню вересковых сучьев и сел на пол, к
Илонке. Девушка тихо спала, свернувшись, как лесная куница. Старик любил
дочь брата. Когда Илонка была ростом не выше кожаного ичига, он носил ее в
корзине на берег Меркашера. У него умер сын от булгарской стрелы, у Илонки
умерла мать от болотной хвори... На празднике зрелости дочь вождя была
самой красивой девушкой, тонкой и чистой, как ива. Он подарил ей тогда
зеленые бусы из тяжелого камня и серебряный пояс.
Старик наклонился к Илонке, длинная борода его закрыла лицо девушки,
и она проснулась.
- Я пришел сказать тебе, дочь мудрого Кардаша, волю нашего народа.
Утром, перед большим костром племени, ты назовешь имя мужа. Он будет
вождем угров.
- Я назову Оскора.
- Оскора нет. Мы долго ждали послов к Большому шаману. Они не пришли.
Кто знает, куда завели их лесные тропы! Нам нужен вождь, как пастух нашим
пестрым овцам, как жеребец табуну. Ты дочь мудрого вождя, Илонка!
Пробудившись, женщины слушали, жалели Илонку, но молчали. После
смерти вождя брат Кардаша стал их мужем, хозяином большой юрты.
Старик долго говорил Илонке о славных предках рода черных орлов, о
законах племени, о горе родного народа. Началось утро, через маленькое
окно к очагу потянулся холодный свет, а он все говорил...
Угры встречали солнце у большого костра племени. Молчаливые и
уставшие, они глядели с надеждой на маленького шамана. Он сыпал в костер,
на живой огонь, из серебряной чаши сухие листья типчаковой травы и черные
коренья. Крепкий запах степи расползался по круглой поляне и тревожил
людей.
Воины окружили костер. Маленький шаман взмахнул широким ножом - и
белый конь, подбирая ноги, повалился на землю. Мужчины племени не
бросились к жертвенному коню пить сладкую кровь, женщины не побежали
делить сладкое мясо. Маленький шаман напился горячей крови и стал
кружиться вокруг огня. Он просил степных богов простить гордый народ угров
и принять жертву.
Плечом к плечу, опираясь на костяные луки, стояли вокруг костра
хмурые воины и ждали конца священной пляски шамана. Они ждали, что скажут
им великие боги типчаковой степи.
Шаман Урбек упал на колени перед костром, вытащил из переметной сумы
кожаный пояс Шавершола с бронзовыми подвесками и шапку Оскора. Подняв над
головой подарки неба, он кружился с ними и выл:
- О-о, о-о, о-о, послы не вернутся в племя... О-о, о-о, о-о, послы
погибли в лесу. Великие боги шлют нам весть...
Осталась одна дорога - в булгарские степи, дорога позора. По ней
трудно идти гордому и смелому народу. Ниже склонили головы воины,
заплакали женщины, причитая:
Солнце уходит с неба,
Утром приходит снова...
Луна тает, как звезды,
И ночью рождается снова...
Человек уходит к предкам
И не приходит на землю...
Горит большой костер племени, мечет желтый огонь на застывших от горя
воинов красные липучие искры, плачут женщины и сыплют песок на черные
волосы, плачут дети. А от восточных ворот бегут к костру сторожевые воины,
размахивая луками.
- Послы вернулись. Послы! - кричат они.
Весело горели родовые костры, ржали и били копытами запряженные кони.
Племя всадников не пойдет дорогой позора, угры найдут новую родину.
Молодой вождь, певец и воин, поведет их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21