Однако в данном случае не оставалось ничего, кроме как вскинуть подбородок.Улыбка стерлась с лица куклы. Но и гневная гримаса, как того ждала Забава, не родилась.— Уж очень он холоден, — сказала кукла осуждающе. — С ним рядом сидишь, и кажется, что тебя замораживают.— Так он же волшебник! — воскликнула Забава. — Они все такие. Они же не могут вести себя, как обычные люди. Разве вы этого не знаете?Кукла вздохнула:— Видите ли… Вам, наверное, не говорили. Дело в том, что я очень многого не помню. Не знаю, что со мной произошло, но…— Ах вот в чем дело?! — Забава постаралась, чтобы удивление была разыграно как можно правдоподобнее.И похоже, это удалось. Во всяком случае, во взгляде куклы что-то изменилось.— Теперь понимаете? — Голос ее зазвучал доверительно. — Я даже не знаю, в этой ли стране я родилась или откуда-то приехала.— Говорите-то вы по-нашему…— Зато совершенно не помню своей жизни. Мне даже кажется, что меня величают вовсе не Вера. Что это имя кто-то в мою память вложил. — Кукла растерянно развела руками, помолчала. Потом сказала: — Так вы говорите, волшебники все холодные?— Вообще-то, ходят слухи, что они холодны потому, что им не нужны женщины. Но я думаю, это ерунда…Глаза куклы удивленно распахнулись.— А их у вас много, волшебников этих?— Наверное, много.— Тогда вы правы. Конечно, могут быть отдельные мужчины, не нуждающиеся в женщинах. Но много таких мужчин быть не может.— Вы и вправду так думаете?— Конечно. Ведь если мы с вами нуждаемся в них, то и они должны нуждаться в нас.И столько в кукле было веры в свои слова, что Забава чуть было не ляпнула: «Если бы так…» Но вовремя вспомнила, что она тут не для того, чтобы делиться с неизвестной девицей своей сердечной болью, и с еще большим усердием принялась вытирать давно уже вытертую пыль, размышляя, как бы повернуть разговор на куклу.Кукла сделала это сама:— Слушайте, а не может быть так, что меня заколдовал какой-нибудь волшебник? Потому я и не помню ничего.— Зачем? — Забава удивленно пожала плечами. — Волшебники ничего не делают бесплатно. Так могло быть, если только вы сами попросили его и заплатили деньги.— В самом деле? — Гостья задумалась. — Слушайте, а может ваш хозяин расколдовать меня?Забава снова пожала плечами:— Не знаю. Наверное, может. Он очень справный волшебник. Как это говорят… ква-ли-фи-цированный. А у вас есть чем заплатить?— Ну деньги-то всегда можно заработать. — Гостья легкомысленно махнула рукой. — Буду ему должна. Расплачусь, когда заработаю.— А что вы умеете делать?— Что я умею делать… — Гостья почесала затылок. — А вправду… Что я умею делать?.. Совершенно не помню. — Она помолчала. — Подождите-ка… Ведь если ваш хозяин меня расколдует, то я вспомню, что я умею делать. А если не сумеет расколдовать, то я ему и платить не должна. Логично?— Логично, — сказала Забава.— А вы не могли бы его попросить об этом?— Почему я? — удивилась Забава. — Вы ведь с ним трапезничаете вместе. Сами и поговорите…Кукла скривилась:— Да я бы с удовольствием трапезничала здесь. Когда он со мной за столом, у меня весь аппетит пропадает. Сидит, как будто ему лом в спину загнали… Впрочем, я все понимаю. Меня, наверное, в чем-то подозревают, иначе бы не держали в четырех стенах. Это скорее похоже на арест, чем на заинтересованность странной болезнью. Вам не кажется?— Вовсе нет, — сказала Забава. — Мой хозяин никого не арестовывает — он не стражник.И тут же поняла, что в разговоре этом все происходит вопреки ее желаниям. Она почти ничего не узнала об этой женщине, зато сама хоть по чуть-чуть, но давала ей какие-то знания.— Мне надо идти, — сказала она. — Я вам еще нужна?Кукла внимательно посмотрела на нее и сказала:— Удивительно, как можно любить такой кусок льда!Забава замерла:— О чем это вы?— О вашем хозяине, естественно. — Кукла мягко улыбнулась. — А точнее говоря — о вас.— С чего вы взяли, что я в него влюблена?.. Он — мой хозяин, я просто должна выполнять его указания.— И потому вы расскажете ему обо всем, что от меня узнали…— А я ничего от вас и не узнала! — запальчиво воскликнула Забава. И прикусила язык, поняв, что фактически проговорилась.Кукла снова мягко улыбнулась:— Милая девочка! Да если он не обязал вас рассказывать ему, о чем мы с вами будем разговаривать, то он просто глупец. А он вовсе не глупец… Вы ведь очень его любите?Забава вновь начала протирать тряпкой уже вытертую этажерку.— Вижу, что очень, — сказала кукла, не дождавшись ее ответа. — А между тем, вашему хозяину угрожает опасность. И очень серьезная.— Откуда вы знаете?— Знаю. — Кукла продолжала улыбаться, но улыбка ее стала грустной. — Скажите, Забава, вы верите, что я — необычная женщина?Забава пожала плечами.— Будь я обычной женщиной, — продолжала кукла, — меня бы не заточили в доме вашего разлюбезного хозяина. Хотите, я вам помогу?— Чем вы можете мне помочь! — Забава фыркнула.— Я сделаю так, что ваш хозяин изменит к вам свое отношение.Забава застыла, впилась глазами в лицо гостьи.— Правда, правда, я могу так сделать. Хотите?Кукла произносила обыкновенные словенские слова, и Забава прекрасно знала, что за ними вполне способна спрятаться столь же обыкновенная ложь. Верить было нельзя, но Забава поверила: за этими словами пряталось нечто такое, что не поверить оказалось просто невозможным.— Хочу, — прошептала Забава. Лицо ее запылало, тряпка выпала из мгновенно вспотевших рук, но она этого даже не заметила. В приюте у додолок ходили рассказы о ведьмах, умевших присушить мужчину к женщине. Или женщину к мужчине. Почему бы Вере и не оказаться подобной ведьмой?.. Ведь она права, обычную женщину чародей не стал бы содержать в своем доме, а на лазутчицу она и тем паче не похожа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101