Ну, а потом его сбросили в реку, предварительно связав ноги и руки. Смерть наступила позднее – в результате того, что он захлебнулся в воде.Ева легонько постучала пальцами по столу и улыбнулась.– Есть ли мне смысл читать отчет?Пибоди пожала плечами.– Детектив Салли был очень разговорчив. Не думаю, что он будет сопротивляться, если вы захотите взять это дело на себя. По его словам, не имеет значения, у какого берега реки найден убитый, проживавший в Нью-Йорке, и какое управление будет заниматься расследованием.– Я вовсе не собираюсь браться за это дело, просто меня интересует ход расследования. А как насчет «Арлингтона»?– Все, что удалось собрать, записано на диске, сторона Б.– Отлично. Сейчас я пробегусь по этой записи, а потом поедем в офис Брэнсона.На этом Ева решила закончить все разговоры. Но вместо того, чтобы уткнуться в экран, она сузившимися глазами уставилась на дверь.На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял долговязый молодой человек в поношенных джинсах и старинной парке. «Лет двадцать с чем-то», – предположила Ева. Серые мечтательные глаза смотрели с таким простодушием, что она сразу представила, как уличные воришки и пройдохи выстраиваются в очередь, чтобы обчистить его карманы. С худощавого лица молодого человека можно было писать портрет мученика или самоотверженного жреца науки. Но в темно-русых волосах, собранных в гладкий хвостик, виднелись выгоревшие на солнце пряди, что явно не свидетельствовало о кабинетном затворничестве. Юноша смотрел на нее, смущенно улыбаясь.– Вы кого-то ищете? – спросила Ева.В этот момент Пибоди обернулась, вытаращила глаза и издала какой-то пронзительный визг:– Зак! О, вау! Зак!Она сделала огромный скачок и прыгнула прямо в длинные, протянутые к ней руки. Наблюдая, как Пибоди в своей безукоризненно отглаженной форме и уставной обуви болтает ногами в нескольких сантиметрах от пола, Ева не знала, что и думать. Она медленно поднялась из-за стола, а Пибоди продолжала чисто по-детски восклицать в промежутках между поцелуями:– Что ты здесь делаешь? Как ты здесь очутился? О, как я рада тебя видеть! Ты надолго?– Ди… – все, что он смог произнести, подняв Пибоди еще выше, чтобы поцеловать ее в шею.Ева прекрасно знала, что в их подразделении достаточно длинных злых языков, и решила вмешаться:– Извините. Сержант Пибоди, я полагаю, что эту трогательную сцену лучше продолжить во внеслужебное время.– Ой, простите! Опусти меня, Зак, – спохватилась Пибоди, но продолжала с собственническим видом обнимать молодого человека даже тогда, когда ее ноги наконец коснулись пола. – Лейтенант, это Зак.– Ну, это я уже слышала.– Мой брат.Взгляд Евы разом изменился. Она тут же начала искать родственное сходство между ними – и не обнаружила. Они не были похожи ни конституцией тела, ни цветом волос или оттенком кожи, ни чертами лица. Еве оставалось выдавить из себя дежурную улыбку:– Очень приятно.– Я не хотел помешать вам… – Зак, зардевшись, протянул ей свою большую руку. – Ди так много хорошего рассказывала о вас, лейтенант…– Рада слышать, – ответила Ева, почувствовав, что ее рука словно затерялась в его руке, которая, однако, была при пожатии мягкой, как шелк. – А вы который из детей в семье?– Младший, – ответила за него Пибоди и произнесла это с таким обожанием, что Ева не смогла сдержать улыбку.– Младший? – повторила она, еще раз смерив парня взглядом. – Стало быть, самый маленький… Но, Зак, вы ведь метра два или около того. Да?– Два и восемь, – уточнил он и опять застенчиво улыбнулся.– Он пошел в нашего папу. Они оба высокие и худые. – Пибоди вновь неистово стиснула брата в объятиях. – Зак у нас художник по дереву. Он делает самые красивые на свете предметы мебели, особенно шкафы.– Перестань, Ди. – Зак покраснел от смущения. – Я всего лишь столяр. Умею обращаться с инструментом – вот и все.– В последнее время многие научились обращаться с инструментом… – пробормотала Ева, неожиданно вспомнив Лизбет Кук.– Почему ты не сказал мне, что собираешься в Нью-Йорк? – спросила Пибоди.– Хотел сделать тебе сюрприз. Еще два дня назад не был уверен, что удастся приехать.Зак ласково погладил Пибоди по голове, и это движение вновь напомнило Еве о проблеме человеческих взаимоотношений. Все-таки некоторые отношения строились не на сексе, не на власти или расчете, а на чем-то менее плотоядном, – может быть, на простой человеческой любви…– Я получил заказ на несерийную мебель от людей, которые видели мою работу там, в Аризоне.– Здорово! И сколько это займет времени? – спросила Пибоди.– Не знаю, как получится. Я, наверное, пробуду здесь, пока не закончу.– Прекрасно! Ты остановишься у меня. Я дам тебе ключ и расскажу, как ко мне добираться. Сядешь в подземку… – Пибоди закусила губу. – Только не зевай по сторонам! Здесь все не так, как дома. Не носи деньги и удостоверение личности в заднем кармане, потому что…– Пибоди! – Ева подняла палец, прося внимания. – Займись-ка ты остаток дня личными делами. Устрой брата как следует.– Я не хочу, чтобы из-за меня возникли какие-то проблемы… – начал сопротивляться Зак.– Вы создадите больше проблем, если она будет беспокоиться, как бы вас не обобрали шесть раз, пока вы доберетесь до ее квартиры, – довольно сурово пресекла его возражения Ева. Ей вдруг действительно стало боязно за этого добряка, само лицо которого служило «пометкой» для уличной шпаны и карманников. Впрочем, ей не хотелось слишком уж сгущать краски, и она попыталась смягчить свою строгость улыбкой:– Главное – не быть растяпой, а вообще-то у нас здесь относительно спокойно.– Но мы же хотели поехать в контору Брэнсона, – напомнила Пибоди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17