— Потому что у нее простые правила. Вот они и думают, что быстро смогут овладеть всеми премудростями джабоба. — Рождественский Пастырь вздохнул. — Многим людям недостаток ума — не помеха… или ты этого не заметил?— Заметил, — буркнул Найтхаук.Они посидели несколько минут, Рождественский Пастырь все тасовал колоду. Потом из каюты вышел Маркиз.— Вижу, вы все еще здесь, — он плюхнулся в кресло.— Понял, о чем я говорил? — прошептал Рождественский Пастырь и повернулся к Маркизу. — Мы летим со скоростью, превышающей световую в шестьдесят четыре раза, в трехместном корабле. И где нам, по-вашему, быть?Маркиз пожал плечами.— Спать. Есть. Мочиться. Откуда я знаю?Рождественский Пастырь громко рассмеялся.— Тебе бы поднакачать мускулы, сынок, — обратился он к Найтхауку. — Чувствую, она неравнодушна к Маркизу не потому, что у него ума палата.— Думай, что говоришь, старик, — зловеще молвил Маркиз. — Мне нужна часть твоей добычи, но я могу обойтись и без нее. Помни об этом.— Примите мои искренние извинения. — Рождественский Пастырь низко склонил голову, чтобы стереть с лица улыбку.Маркиз долго смотрел на него.— Старый осел, — пробормотал он и приказал камбузу смешать ему виски с содовой.— Так что, Найтхаук, — вновь заговорил он, получив полный стакан, — все еще хочешь убить Вдоводела?— Поэтому я здесь.— Нет у тебя ощущения, что ты собрался убить собственного отца?— Разумеется, нет.— Ах, да, я и забыл. Отца-то у тебя никогда не было.— Если б и был, он умер пару столетий тому назад.— Тогда, скорее, ты собрался убить своего брата. Может, ты — Каин для Вдоводела-Авеля?— Если ты так считаешь.— Я ничего не считаю. Хочу только понять, что ты чувствуешь. Все-таки мы оба киллеры.— Я расскажу тебе после того, как покончу с этим, — Найтхаук глубоко вдохнул. — Думаю, ощущение будет такое, словно я навсегда отделался от дурных воспоминаний.— Я думал, ты никогда не видел его. Как ты можешь помнить Вдоводела? — спросил Маркиз.— Я не совсем точно выразился. Он — идеал, с которым меня всегда сравнивали. Его достижения определяли надежды и ожидания, которые возлагались на меня. — Найтхаук помолчал, собираясь с мыслями. — Большинство молодых просто забывают тех, кого выбирали в объекты для подражания. Мне придется уничтожить этот объект. Подозреваю, данное деяние вызовет у меня чувство глубокого удовлетворения.— Если он так хорош, как говорят, тебе его не убить.— Он — беспомощный, обезображенный болезнью старик, который не может двигаться или дышать без посторонней помощи, — ответил Найтхаук. — Кроме того, у меня нет желания будить его. Речь идет об экзорцизме, а не поединке.— Экзорцизм. — Маркиз улыбнулся. — Мне это нравится.— Мне тоже понравится, когда я поставлю на этом точку.Появилась Мелисенд, проплыла на камбуз, по пути взъерошила Маркизу волосы.— Я хочу выпить.— Заказывай.— Не нравится мне этот камбуз. Не умеет он смешивать напитки.— А я чем могу тебе помочь? — спросил Маркиз. Она мотнула головой в сторону Найтхаука.— Пусть он приготовит мне коктейль.— Я не бармен, — бросил Найтхаук.— Одну минуту, — Маркиз повернулся к Найтхауку. — Это я могу сказать ей, что ты не бармен и не будешь готовить ей коктейль. А вот ты не можешь.— Это еще почему? — полюбопытствовал Найтхаук. — Она теперь мой начальник?— Нет, но приказываю здесь я, поэтому в моем присутствии ты не должен отказывать кому-либо, не спросив меня, что тебе делать.— Интересная структура управления, — вставил Рождественский Пастырь.— А ты не встревай, старик, — рявкнул Маркиз и вновь повернулся к Найтхауку. — Приготовь ей коктейль.— Это в мои обязанности не входит. Пусть сама наливает, что хочет.— Я тебе приказываю.— Я убиваю твоих самых опасных врагов. Это моя работа, и я с ней неплохо справляюсь. А вот готовить Мелисенд коктейли — не моя работа. И требуешь ты этого от меня лишь для того, чтобы продемонстрировать свое могущество. Хочешь возвыситься в глазах своей женщины, смешивая меня с дерьмом.Маркиз поднялся.— Приказываю тебе еще раз. Приготовь ей коктейль.— Да пошел ты. — Найтхаук, удобно развалившись, по-прежнему сидел в кресле.— Больше я тебя просить не буду, — в голосе Маркиза звучала неприкрытая угроза.— Ты и не просил. И потом, что ты можешь сделать? Уволить меня и высадить за борт, чтобы я добирался домой пешком?— Неплохая идея.— Разумеется, неплохая. Как это ты до нее раньше не додумался.— Вы не собираетесь затевать стрельбу? — вмешался Рождественский Пастырь. — Если случайный выстрел пробьет корпус, нам всем конец.— Значит, тебе чертовски повезет, если я не промахнусь, не так ли? — спросил Маркиз.Внезапно Святой Ролик, встревоженный нарастающей напряженностью, загудел.— Заставь свою тварь заткнуться, иначе я ее убью, — предупредил Маркиз.— Не стал бы заставлять, даже если бы и знал, как. — Найтхаук наконец поднялся. — Кто будет стрелять первый, и чем, по-твоему, в это время будет заниматься второй?— Я побил тебя раньше, побью и теперь! — рявкнул Маркиз.Он выхватил лазер и выстрелил; световой луч разрезал Ролика пополам. Тот пискнул, вспыхнул и умер. Но за это время Найтхаук успел достать пистолет и выстрелить. Один раз. Пуля вошла Маркизу между глаз. Его качнуло назад, потом вперед, и он рухнул лицом вниз.Рождественский Пастырь присел рядом, перевернул Маркиза, осмотрел рану.— Какое счастье, что пуля не прошла насквозь и не пробила корпус. Идиоты, вы могли убить нас всех одним неточным выстрелом.— А что мне оставалось делать? — спросил Найтхаук. — Броситься на него с кулаками?— Нет. — Рождественский Пастырь глубоко вдохнул. — Но ты мог бы приготовить даме этот гребаный коктейль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64