За его спиной изредка раздавались
смешки, центром которых был Брекен.
По крайней мере, в "Голубом Кабане" было тепло и уютно. Кевин отыскал
туда окольную дорогу, которая вела его по искривленным аллеям и
покосившимся ступенькам, по узким улочкам, где нависающие вторые этажи
домов служили небольшой защитой от дождя. В гостинице всегда было жарко
натоплено, а эль был холоден и приятен на вкус. Добрая компания всегда
приветствовала его и находила сердечное словцо. Чем чаще Кевин заказывал
эль, тем больше друзей оказывалось за его столом. Но там всегда был и
Брекен, этот самодовольный осел!
Кевин чувствовал, что ему придется слегка осадить это ничтожное
собачье дерьмо, слегка стукнув ему между ушами. Мужества, чтобы сойтись с
ним лицом к лицу, у Брекена не хватало, и он только злобно насмехался над
Кевином за его спиной. Маленький шакал в большой стае! Храбрый лай с
безопасного расстояния! Молодец на овец, а на молодца... Ладно, поглядим,
как смело он себя поведет, когда окажется лицом к лицу с предметом
насмешек.
Кевин закончил одеваться, перебросил через плечо влажный дорожный
плащ и спустился в холл. В холле было полно стражников, которые готовились
к наступающему дню. Как обычно, в воздухе звучали шутки и смех.
- ...и вот его жена тяжело заболела и высказала свое желание быть
похороненной на вершине Тибете Хилл, над рекой. Тут муж вскакивает на ноги
и говорит: "Попроси сестру помочь тебе одеться, а я пойду запрягать
лошадь!"
Снова раздался громкий смех, который сразу стих, лишь только Кевин
показался в дверях.
- Брекен здесь? - спросил он во внезапно наступившей тишине.
Брекен поднял голову от шлема, который он чистил.
- Тебе что-нибудь нужно... рейнджер? - последнее слово он произнес,
как обычно, с легким превосходством, а издевательская улыбка чуть тронула
уголок его губ.
Кевин кивнул, сохраняя на лице выражение безразличия:
- Да... я хочу тебе сказать, что я не желаю тебе беды, Брекен, но
когда ты сегодня вечером вернешься домой, то берегись, как бы твоя мать не
вырвалась из свинарника и не укусила тебя за задницу!
Кевин ухмыльнулся в ожидании. На мгновение комната напомнила ему
картину, которую он когда-то видел в городе: застывшие фигуры в полной
тишине, которая нарушалась одним только потрескиванием огня в очаге. Лицо
Брекена налилось багровой краской, он сжимал шлем в руках с такой силой,
словно хотел выдавить на нем углубления при помощи одних пальцев. Он не
отвечал, уставившись в полированную поверхность шлема.
- Если имеешь что-нибудь сказать обо мне, храбрый Брекен, - продолжил
Кевин, - то, может быть, ты наберешься храбрости шепнуть мне пару слов
снаружи, в темном переулке? Если ты умеешь писать, то можешь изложить свое
мнение в письменном виде и послать его мне. Ну а если ты не умеешь писать,
то вот тебе медяк, заплатишь писцу, - и Кевин бросил к ногам Брекена
звякнувшую на каменном полу мелкую монету. Он ждал.
Пламя в очаге треснуло и взорвалось фонтаном искр, но ни один человек
в комнате даже не моргнул. Стражники переводили взгляды с Брекена на
Кевина и обратно. Брекен продолжал рассматривать свой шлем. Прошло
несколько секунд, прежде чем Кевин повернулся и вышел. "Никогда не
поворачивайся к трусу спиной", - гласила старинная пословица. Отлично!
Пусть он попробует хоть что-нибудь предпринять! Раскер описывал одного
подобного типа, обладающего опасным интеллектом - слишком развитым, чтобы
полагать себя выдающимся мыслителем, и слишком ограниченным, чтобы понять,
что он таким не является.
Серый дождь смазал весь мир, превратив его в размытое узкое
пространство между неясными призраками мокрых домов, пересеченное ручьями
улиц. Редкие прохожие, мелко семеня и скорчившись, расплескивали холодную
воду, перебегая из одного укрытия в другое. Кевин натянул капюшон плаща и,
пригибаясь, зашагал вверх по улице в направлении постоялого двора.
Маленький человечек скрючился над кружкой пива, словно защищая ее от
хищников своим тщедушным телом. Часто хмурясь, он поглядывал в окно,
полосатое от струй дождя. "Весь этот дождь - не к добру", - бормотал он.
Круглолицый толстяк, сидевший у торца стола, покачал головой:
- Эх, Перси, если бы в городе была только одна лошадь и если бы она
наложила на улице только одну кучу, то ты непременно бы вляпался в нее и
явился бы сюда жаловаться. Ты и тощим-то таким стал от того, что все
хорошие качества каким-то образом тебя покинули.
- Смейся... тебе к лицу смеяться по всяким дурацким поводам, -
возразил тощий Перси. - И все равно: пять дней дождя подряд - это
неестественно. Наверняка это действуют темные силы. Этот волшебник,
который живет в горах, - он точно задумал что-то злое, - он потрогал себя
за нос. - Попомните мои слова!
- Маг Экклейн не принадлежит к Темному миру, - вступил в разговор еще
один человек, - так что ты глуп, Перси. - С этими словами он повернулся к
остальным сидящим за столом и осклабился: - Вы видите, какой он тощий? А
известно вам, что один раз он так долго стоял у дороги, что Питер Ньюли
прикрепил к нему перекладину для новой изгороди?
За столом раздались приглушенные смешки, и еще один человек поднял
вверх палец.
- Тут поблизости жил один фермер, которому случилось нанять одного
парня из Верхнего Вейла, чтобы тот построил забор. В первый день этот
парень построил ему двести шагов отличного забора, и наш фермер был очень
им доволен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114