Что же ты, собственно, в ней видишь? Женщину? Но она никогда тебе не принадлежала, хотя, если бы ты захотел овладеть ею, это могло бы произойти в первый же вечер.
Тогда что? Лекарство? Горчит она – как всякое лекарство.
Или, может быть, собеседника? Ее рассуждения не стоят и того, чего стоят рассуждения Петко.
Итак – чего же? Говори.
Лизы. Лизы мне недостает. И хватит морочить себе голову вздорными вопросами.

Субботнее утро, и, что особенно важно, на улице светит солнце. Ночью шел дождь, на мраморных плитах тут и там все еще стоит вода, и в этой воде отражается голубое небо, будто под ногами валяются осколки голубого стекла. Я совершаю свой обычный рейс от газетного киоска до кафе и вдруг вижу: прямо передо мной стоит она, совсем как на той тропинке, ведущей к лесу.
Она стоит на углу возле галантерейного магазина – рослая и стройная, в каком-то черном платье, которое я вижу на ней впервые (ее гардероб явно обогащается), вот она – ее белое лицо, и черные крупные кудри, и полные розовые губы, которые улыбаются мне – но, может быть, я ошибаюсь.
– Вы прямо как из-под земли выросли! – говорю я, подходя к ней.
– Не из-под земли, – отвечает Лиза. – Приехала проведать ребенка.
– Ах да, – киваю я. – Ребенка проведать.
Я совсем забыл, что у нее, как и у меня, есть детская проблема.
– Впрочем, я приехала и по другому делу…
– По какому же?
– Да насчет работы. Муж моей двоюродной сестры пообещал мне место секретарши, и наконец-то мне повезло.
– Чудесно, – говорю я. – А Илиев?
– Что Илиев? У Илиева есть работа. Я о себе говорю.
– Меня другое интересует: вы расписались?
– Еще нет.
– Что же вы тянете?
– Тони, вы часом не слепой? – произносит Лиза опечаленно. – Неужто не видите, как я одета?
– Недурно. Хотя несколько траурно.
– Несколько? Что же, по-вашему, я еще и вуаль должна надеть? – И, возмущенная моей недогадливостью, она добавляет: – Папа умер.
– Который же?
– Вы знаете который.
– Земля ему пухом, – бормочу я. – Но при мне вы ни разу его папой не звали.
– Да, но когда ему стало совсем плохо, я начала звать его папой, и вы представить себе не можете, как это его трогало, хотя он об этом и не говорил. И я решила всегда звать его так, раз уж признала в нем отца.
– Так и должно быть, – соглашаюсь я. – Хотя ему едва ли удастся вас услышать.
– Как знать, – отвечает Лиза.
Школа и влияние Петко.
– А вам неприятно, что вы меня встретили? – вдруг спрашивает она.
– К чему эти вопросы? – тихо говорю я.
– Да ведь я отчасти из-за вас приехала. Может быть, главным образом из-за вас. Мне захотелось вас повидать, узнать, как вы тут.
– А как на это посмотрит Илиев?
– Меня это не волнует, – сухо отвечает она. А затем спрашивает как бы между прочим: – А вон в том кафе кофе не подают?
– Думаю, что подают.
– Тогда почему вы держите меня здесь, на углу? Разве не видите, я в новых туфлях.
Так что мы идем в кафе, чтобы посидеть за столиком между газонами, среди декоративного кустарника. Я здесь уже свой человек, и официантка аккуратно приносит два двойных эспрессо, приготовленных без экономии материала. Лиза отпивает глоток кофе, закуривает, после чего вдруг сообщает мне:
– Я не собираюсь выходить замуж за Илиева, Тони.
– Значит, этот мещанин все-таки оставил вас?
– Почему он меня оставил? Неужто я сама не способна кого-нибудь оставить?
– Почему же вы его оставили?
– Потому что люблю вас.
– Здра-а-асте!…
– Впрочем, я с давних пор вас люблю, порой мне даже кажется, что я вас полюбила с самого начала, а не то разве я могла бы так вас ненавидеть?
– А, значит, вы меня еще и ненавидите!
– Иногда. Вас это удивляет?
– Нисколько. Это ведь вы.
– Это в самом деле так: встречается он на твоем пути, этот единственный человек в твоей жизни, встречается после такого долгого ожидания и вдруг оказывается совсем не таким, каким ты его видела в своих мечтах. И всякий раз, когда он оказывается другим, ты невольно начинаешь его ненавидеть.
– И пока ненавидели меня, вы подружились с Владо.
– Это потому, что я потеряла всякую надежду. Вы смотрели на меня так же, как на стену. А Илиев порядочный человек, и я решила водить дружбу с ним. Если это проймет Тони – хорошо, если нет – значит, дело безнадежное, тогда пусть хоть у моего ребенка будет семья.
– Ну и как же? Илиев перестал быть порядочным человеком?
– Илиев все такой же. Но эта его расчетливость! Я этого терпеть не могу. И потом, когда вы уехали, я окончательно поняла, что ничего у нас с ним не получится.
– Зря обзаводились нарядами…
– Они куплены ради вас, Тони. Мне хотелось понравиться вам и услышать от вас: «Никуда ты не пойдешь, ты останешься здесь!».
– Разве я этого не сказал? Значит, это моя оплошность. А вам на самом деле хочется, чтобы я так сказал?
– Вы еще спрашиваете? – Лиза смотрит на меня долго, укоризненно.
– Да и мне, кажется, вас не хватало, – бормочу я. – Даже не знаю, чем это объяснить, но мне ужасно вас не хватало.
– Тони, миленький!
– Спокойно, – говорю я. – Есть еще одна деталь. Детский вопрос…
– Но мне казалось, Петьо вам понравился, – говорит она, и при этом лицо ее вдруг становится грустным.
– Слов нет. Но дело в том, что у меня тоже дети.
– Это та парочка? – догадывается Лиза. – Ну, теперь ты и в самом деле меня потряс. Этого-то я от тебя не ожидала! Где же они?
Я, должно быть, и в самом деле ее потряс, если она вдруг переходит на «ты».
– Спокойно, – повторяю я. – Всему свое время. Сперва надо расплатиться.
– И пойти забрать Петьо.
Да, Петьо. Ребенок, конечно, не проблема, разве что в каком-нибудь глупом сценарии. Будет ребенок твоим или нет, полностью зависит от тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133