Я обязана сказать
вам... Что если вы разбиваете свое сердце чем-то... Я имею ввиду, что это
было так давно! И в любом случае в случившемся не было вашей вины. Ну же,
Бен... Уилл... Полиция должна была следить, именно для этого они
существуют, и средства у них есть. Они бы довели дело до конца. Вы
поймите... если его... если он умер, вы, вероятно, и не узнали бы об этом,
не так ли? А может, он сейчас банковский кассир или профессор-физик... или
вовсе занимается мерзкопакостями, а вы... Я бы на вашем месте...
- Я стар, - оборвал я ее. - У меня есть деньги. Я мог бы помочь ему.
Ты теперь взрослая девушка, а у меня не осталось ничего, чем бы я хотел
заняться.
- Тогда я буру свои слова назад. Если это то, чем бы вы хотели...
- Если я найду его, это немало значило бы и для тебя. Разве не так?
- Дорогой... Если уж быть отвратительно честной... Откуда я знаю!

2. 9 МАРТА, ЧЕТВЕРГ, НЬЮ-ЙОРК
Сегодня и вчера - это конец и начало. Дрозма, я почти уверен, что
Анжело жив. Расскажу, откуда взялась моя уверенность.
Черт бы побрал эту Партию органического единства, но, по крайней
мере, они не прячутся. Они занимают первый этаж делового единства, но, по
крайней мере, они не прячутся. Они занимают первый этаж делового здания,
выросшего в ту пору, когда Лексингтон стала одной из двухуровневых авеню.
Компанию ей составляют Вторая и Восьмая. Это настоящее торжество
технического прогресса. Нижние уровни предназначены только для машин и
оборудованы электронными контроллерами. На верхних уровнях никакого
транспорта, кроме автобусов, бегущих по узким центральным проездам. На
пересечениях транспортных потоков обязательные развязки.
Моя квартира находится в роскошной деловой части города, вблизи
останков Бауэри [квартал, в котором расположены дешевые бары и притоны].
Шутки ради я отправился ранним утром прогуляться на Верхний Уровень Второй
авеню. Эти воздушные развязки породили в молодежной среде своеобразную
игру. Ограждения таковы, что у вас нет никакой возможности забраться на
них, зато сквозь отверстия в ограждениях можно произвести влажной
жевательной резинкой меткий выстрел по крыше идущего внизу автобуса. Вот
только не знаю, какова у них система подсчета очков...
На Верхнем Уровне Лексингтон-авеню я сел в автобус. Штаб-квартира
Партии органического единства расположена в жилых кварталах города, около
Сто двадцать пятой. А Гарлем далеко не таков, каким вы, Дрозма, его
помните. Негры живут по всему городу или почти по всему: среди белого
большинства они все еще кажутся чумными пятнами, но это уже не имеет
значения. Гарлем превратился в обычный район города, в котором встречаются
и светлые, и темные лица. А вот в офисе Партии органического единства я не
встретил ни одного темного лица... Процветающее местечко. Спасение мира
для чистых душой - прибыльное занятие. И всегда, считаю, таковым было.
Секретарь-блондинка оказалась стеклянно-совершенной. Как фальшивый
бриллиант. Оценив добротность моей одежды, она тут же переключилась в
режим радушного приема - стандартная полуавтоматическая улыбка для
шугэдэдди [sugar-daddy - пожилой поклонник молодой женщины, делающий
богатые подарки] - и приглашающе показала рукой на матовую стеклянную
дверь с табличкой "Дэниел Уолкер". Уолкер оказался искусственно-радостным
мезоморфом [мезоморф - в антропологии тип пропорций человеческого тела,
средний между обладателем широкого туловища и коротких конечностей и
обладателем узкого туловища и длинных конечностей], размякшим от полноты
на своем четвертом десятке. Такой же автомат для приветствия, но на
порядок совершеннее блондинки. Я не хотел спешить и потому достал сигару.
В Уолкере не было ничего выдающегося. Пристальный взгляд
сдержано-искренен, разговаривает он решительно-глухим голосом человека, у
которого каждое слово - цитата.
- Мне интересно, - сказал я. - О вас, кажется, не очень лестные
отзывы в прессе.
- Вы из газеты, мистер Майсел?
- Нет! - Я выглядел возмущенным. - На пенсии. Занимался неподвижным
имуществом.
- Никогда не тревожьтесь насчет прессы, - процитировал он. - Джо не
тревожится. Пресса вся реакционная. Она Не Выражает Органического Единства
Народа.
В его речи так и звучали заглавные буквы, а я смотрел на него
суровым, мудрым взглядом и кивал.
- По Большому счету у нас хорошая пресса. Они ненавидят нас.
Ненависть заставляет их болтать, а слухи влекут за собой Разумные Вопросы,
подобные вашим.
Я задрал нос, самодовольный старый козел.
- Что вас больше всего интересует в Партии, мистер Майсел?
- Ваше Чувство Предназначения, - сказал я. - Вы не боитесь
Формулировать Цель.
Я поднес к сигаре огонек зажигалки, которая облегчила мой карман на
сорок восемь баксов, - медленно-медленно, так, что-бы искренние глаза
мистера Уолкера успели прилепить к зажигалке ценник. (Я притащу ее домой,
Дрозма. Знаете, выскакивает такая фигурка, в полдюйма высоты,
бело-золотая, в чем мать родила, ударяет молоточком по кремнию и тут же
прячется обратно. Эстетическая ценность - около никеля [никель - монета в
пять центов]. Детям, вероятно, очень нравится.)
- Когда вы Одиноки в Мире... - Я вздохнул. - Честно говоря, мистер
Уолкер, я чувствую, что и мне самому Партия может дать Чувство
Предназначения.
И я рассказал ему, что мир рискованно плывет по течению.
Интернационалистические заблуждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89