На полированной квадратной деревянной доске высилась целая гора теста из муки с яйцами. Когда тесто становилось достаточно крутым, на нем ножом наносился крест — для освящения. Далее Марианна и Джузепина нарезали полоски, которые они наворачивали на стебель бамбука, а потом стебель вытаскивали, и получалась трубка из теста. Комнату украшали большие вазы с оливками и виноградом.
Отец Тури работал в поле, но неполный день, чтобы после полудня присоединиться к фесте. На следующий день должна была состояться помолвка Марианны, и в доме Гильяно предстояло торжество.
Тури всегда был самым любимым ребенком Марии Ломбарде. Сестры помнили, как мать каждый день купала его, маленького. Оцинкованный таз осторожно подогревался на печке, мать локтем пробовала температуру воды. Из Палермо привозилось особое мыло. Поначалу сестры ревновали, а потом зачарованно смотрели, как мать купает малыша. Он никогда не плакал. Он был младшим в семье и вырос самым сильным. Но всегда был немного странным. Читал книги, разговаривал о политике. Все любили его за мягкость характера и бескорыстие.
В то утро мать и сестры Гильяно беспокоились. Сразу после обеда Тури с Аспану отправятся на осле в Корлеоне и тайком привезут большой круг сыра, немного ветчины и колбасы. Тури пропустит один день фесты, зато порадует матушку, и они как следует отпразднуют помолвку сестры. Часть продуктов они продадут на черном рынке для пополнения семейного бюджета.
Три женщины любили, когда Тури и Аспану были вместе. Они дружили с самого детства — хотя и разные по натуре, они были ближе, чем братья. Аспану Пишотта, смуглый, с тонкими усиками киногероя, чрезвычайно живым лицом, блестящими черными глазами и смоляными волосами на маленькой голове, был остроумен и всегда очаровывал женщин. Однако этого яркого человека все же затмевала спокойная греческая красота Тури Гильяно. Тело его было хорошо развито — совсем как у древних греческих статуй, разбросанных по всей Сицилии. Он был всегда очень спокоен, однако двигался на редкость стремительно. Но самым примечательным были его глаза. Мечтательные, золотисто-карие, они казались вполне обыкновенными, когда он смотрел в сторону. Когда же он смотрел прямо на вас, веки его наполовину опускались, словно у статуи, и все лицо становилось безмятежно спокойным, как маска.
Пока Пишотта развлекал Марию Ломбарде, Тури Гильяно поднялся к себе в комнату, чтобы приготовиться к предстоящему путешествию. А в основном — чтобы взять спрятанный там пистолет. Помня об унижении, которое пришлось ему перенести прошлым вечером, он решил отправиться на дело вооруженным. Стрелять он умел, ибо отец часто брал его на охоту.
На кухне его ждала мать, чтобы попрощаться. Обняв сына, она почувствовала пистолет у него за поясом.
— Тури, будь осторожен, — встревоженно сказала она. — Не ссорься с карабинерами. Если остановят, отдавай все.
Гильяно успокоил ее:
— Пусть забирают продукты. Но я не позволю им бить меня или увезти в тюрьму.
Она это понимала. И по-своему гордилась им. Она радовалась, когда Тури проявлял бесстрашие, каким отличалась и она сама. Но в то же время страшилась того дня, когда он вступит в конфликт с реальностями жизни на Сицилии.
Она наблюдала, как он вышел на мостовую виа Белла и присоединился к Аспану Пишотте. Ее сын Тури двигался, как большая кошка; грудь у него была такая широкая, руки и ноги такие мускулистые, что Аспану рядом с ним походил на стебелек сизаля. Но, Аспану был изощренно хитер, чего недоставало ее сыну, был отважен и жесток. Аспану обережет Тури в этом предательском мире, в котором все они вынуждены жить…
Она наблюдала, как они направились по виа Белла, туда, где улица выводила из города на равнину Кастелламмаре. Ее сын — Тури Гильяно и сын ее сестры — Гаспаре Пишотта. Двое молодых людей, едва двадцати лет от роду, они казались еще моложе. Мария Ломбарде любила как того, так и другого и боялась за обоих.
Наконец они исчезли с ослом за подъемом улицы, но она продолжала смотреть, пока не увидела их снова — уже далеко и выше городка Монтелепре, на склоне одной из гор. Мария Ломбарде Гильяно продолжала смотреть, словно она никогда больше не увидит их вновь, пока они не растворились в раннем утреннем тумане, окружавшем вершину. Они уходили туда, где начиналась их легенда.

Глава 4
На Сицилии в тот сентябрь 1943 года люди могли существовать, лишь торгуя на черном рынке. Со времен войны еще сохранилась жесткая карточная система, крестьяне были обязаны сдавать все выращенное на склады центрального правительства по лимитированным ценам, за бумажные деньги, которые почти ничего не стоили. Предполагалось, что правительство в свою очередь будет продавать и распределять эти продукты по низким ценам среди жителей. При такой системе все должны были получать достаточно, чтобы выжить. На самом же деле крестьяне прятали что могли, ибо все сдаваемое на правительственные склады попадало в руки дона Кроче Мало и его приспешников и потом оказывалось на черном рынке. Людям же в итоге приходилось покупать продукты на черном рынке и нарушать законы о контрабанде, чтобы хоть как-то просуществовать. Если они попадались с поличным, то их судили и отправляли в тюрьму. Что же изменилось от того, что в Риме сидело теперь демократическое правительство? Люди получили возможность голосовать, но при этом голодали.
Тури Гильяно и Аспану Пишотта с легким сердцем шли на нарушение этих законов. Именно Пишотта имел связи с черным рынком, и он устроил эту экспедицию. Он договорился с крестьянином, что переправит большой круг сыра перекупщику с черного рынка в Монтелепре.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17