ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Я просто швырнул мяч. Для семилетнего мальчишки точность попадания была просто замечательной. Даже сейчас меня поражает та сила злонамеренности, позволившая руке семилетнего парнишки сделать столь точный бросок. Помню, как Арти поднимался с земли, как я крикнул ему: “Эй, я не хотел”. Но он просто повернулся и пошел прочь.
Он не стал отплачивать мне тон же монетой. Но это только прибавляло мне злости. Как бы я не задевал его, не унижал его, он просто смотрел на меня вопросительно. Ни один из нас не понимал, что с нами происходит. Но одна вещь, я знал, заставила бы его огорчиться. Арти всегда аккуратно относился к деньгам, которые мы с ним копили, выполняя от случая к случаю разные работы в приюте.
У Арти была специальная банка, куда мы складывали все эти десятицентовики и четвертаки, и он хранил ее в своем шкафчике для одежды. После обеда в пятницу я выкрал эту стеклянную банку-копилку, пожертвовав ежедневным матчем по регби, и побежал в ту часть территории, где росли деревья и закопал ее. Я даже не пересчитал деньги. Банка была заполнена медяками и серебром до самого горлышка. Арти хватился банки лишь на следующее утро, и тогда он посмотрел на меня, как бы не желая верить, но ничего не сказал. Теперь он избегал меня.
Следующий день было воскресенье, и нам следовало явиться к заведующей, чтобы нас одели в костюмчики для усыновления. В то воскресенье я встал рано, еще до завтрака, и убежал в лесок, что рос за зданием приюта, чтобы спрятаться там. Я знал, что должно было произойти в тот день. Что Арти оденут в костюмчик, и эта красивая женщина, в которую я успел влюбиться, заберет его с собой, и я его больше никогда не увижу. Но у меня, по крайней мере, останутся его деньги. За — бравшись в самую гущу леска, я лег на землю и уснул и проспал весь день напролет. Когда проснулся, было уже почти темно, и тогда я побрел назад. Меня привели в кабинет к заведующей, и та всыпала мне двадцать ударов деревянной линейкой. Но это меня нисколько не расстроило.
Когда я вошел в спальню, то с изумлением увидел Арти, сидящего на своей кровати и дожидавшегося меня. Я никак не мог поверить, что он по-прежнему здесь. Припоминаю, что, когда Арти ударил меня в лицо, в моих глазах стояли слезы. Он ударил меня и потребовал свои деньги. И тут он набросился на меня, молотя кулаками и пиная куда попало, и кричал, требуя обратно деньги. Я старался защищаться не причиняя ему вреда, но в конце концов я его приподнял и отшвырнул от себя. И вот мы сидели, уставившись друг на друга.
— Нет у меня твоих денег, — сказал я ему.
— Ты их украл, — возразил Арти. — Я же знаю, что ты их украл.
— Нет, не я, — ответил я. — Нет их у меня.
Мы в упор смотрели друг на друга. В тот вечер мы больше не разговаривали. Но на следующее утро, проснувшись, мы снова были друзьями. Все осталось таким, как и было раньше. О деньгах Арти меня больше никогда не спрашивал. А я ему так никогда и не рассказал, где я их закопал.
О том, что произошло в то воскресенье, я ничего не знал до того дня, когда однажды, годы спустя, Арти рассказал мне, что, узнав о моем побеге, он наотрез отказался облачаться в свой костюм для усыновления, что он вопил и ругался и пытался ударить заведующую, и что его побили. А когда молодая пара, желающая его усыновить, все же настояла, чтобы его увидеть — тогда он плюнул в эту женщину и обругал ее всякими грязными словами, какие только могли придти в голову восьмилетнему. Сцена, по словам Арти, была ужасной, и заведующая снова задала ему хорошую взбучку.
Когда я закончил рассказ, Дженел встала с кровати и пошла налить себе еще один бокал вина. Она снова залезла в кровать и, склонившись надо мной, сказала:
— Хочу познакомиться с твоим братом Арти.
— Никогда, — ответил я. — Все девушки, с которыми я заходил к Арти, немедленно в него влюблялись. Собственно говоря, я и женился-то как раз из-за того, что моя будущая жена оказалась той единственной девушкой, которая не влюбилась в Арти.
— А ты так и не откопал ту стеклянную банку с деньгами?
— Нет, — ответил я. — Да я и не хотел ее откапывать. Я хотел, чтобы она оставалась в том лесу, дожидаясь какого-нибудь мальчишку, который мог бы случайно найти ее там, и для него это было бы волшебством. Мне она была больше не нужна.
Дженел пила вино и вдруг сказала с ревностью, которую всегда испытывала ко всем моим эмоциональным привязанностям:
— Ты любишь его, не правда ли?
Но на это я просто ничего не мог ответить. О том, чтобы использовать слово “любовь” для описания своего отношения к Арти или к любому другому мужчине, я просто никогда не думал. И кроме того, Дженел употребляла слово “любовь” слишком часто. Поэтому я ей ничего не ответил.
В другой раз Дженел стала спорить со мной по поводу того, что женщины имеют такое же право трахаться с кем им хочется, что и мужчины. Я сделал вид, что согласен с ней. Но почувствовал, что испытываю легкую недоброжелательность — из-за подавляемой ревности.
Я только лишь сказал:
— Ну, конечно же, имеют. Загвоздка лишь в том, что по чисто биологическим причинам им это не потянуть.
Здесь Дженел просто пришла в ярость.
— Все это полная ерунда, — сказала она. — Мы можем трахаться с той же легкостью, что и вы. Нам наплевать. Это как раз вы, мужчины, подняли весь этот шум о том, что секс такая важная и серьезная вещь. И вся эта ваша ревность и желание обладать нами, будто мы ваша собственность.
Это была ловушка, и Дженел, как я и рассчитывал, в нее угодила.
— Да нет, я не это имел в виду, — начал я. — А ты знаешь или нет, что для мужчины шансы подцепить гонорею от женщины равны от двадцати до пятидесяти процентов, а вот для женщины шансы подцепить гонорею от мужчины уже равны от пятидесяти до восьмидесяти процентов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Он не стал отплачивать мне тон же монетой. Но это только прибавляло мне злости. Как бы я не задевал его, не унижал его, он просто смотрел на меня вопросительно. Ни один из нас не понимал, что с нами происходит. Но одна вещь, я знал, заставила бы его огорчиться. Арти всегда аккуратно относился к деньгам, которые мы с ним копили, выполняя от случая к случаю разные работы в приюте.
У Арти была специальная банка, куда мы складывали все эти десятицентовики и четвертаки, и он хранил ее в своем шкафчике для одежды. После обеда в пятницу я выкрал эту стеклянную банку-копилку, пожертвовав ежедневным матчем по регби, и побежал в ту часть территории, где росли деревья и закопал ее. Я даже не пересчитал деньги. Банка была заполнена медяками и серебром до самого горлышка. Арти хватился банки лишь на следующее утро, и тогда он посмотрел на меня, как бы не желая верить, но ничего не сказал. Теперь он избегал меня.
Следующий день было воскресенье, и нам следовало явиться к заведующей, чтобы нас одели в костюмчики для усыновления. В то воскресенье я встал рано, еще до завтрака, и убежал в лесок, что рос за зданием приюта, чтобы спрятаться там. Я знал, что должно было произойти в тот день. Что Арти оденут в костюмчик, и эта красивая женщина, в которую я успел влюбиться, заберет его с собой, и я его больше никогда не увижу. Но у меня, по крайней мере, останутся его деньги. За — бравшись в самую гущу леска, я лег на землю и уснул и проспал весь день напролет. Когда проснулся, было уже почти темно, и тогда я побрел назад. Меня привели в кабинет к заведующей, и та всыпала мне двадцать ударов деревянной линейкой. Но это меня нисколько не расстроило.
Когда я вошел в спальню, то с изумлением увидел Арти, сидящего на своей кровати и дожидавшегося меня. Я никак не мог поверить, что он по-прежнему здесь. Припоминаю, что, когда Арти ударил меня в лицо, в моих глазах стояли слезы. Он ударил меня и потребовал свои деньги. И тут он набросился на меня, молотя кулаками и пиная куда попало, и кричал, требуя обратно деньги. Я старался защищаться не причиняя ему вреда, но в конце концов я его приподнял и отшвырнул от себя. И вот мы сидели, уставившись друг на друга.
— Нет у меня твоих денег, — сказал я ему.
— Ты их украл, — возразил Арти. — Я же знаю, что ты их украл.
— Нет, не я, — ответил я. — Нет их у меня.
Мы в упор смотрели друг на друга. В тот вечер мы больше не разговаривали. Но на следующее утро, проснувшись, мы снова были друзьями. Все осталось таким, как и было раньше. О деньгах Арти меня больше никогда не спрашивал. А я ему так никогда и не рассказал, где я их закопал.
О том, что произошло в то воскресенье, я ничего не знал до того дня, когда однажды, годы спустя, Арти рассказал мне, что, узнав о моем побеге, он наотрез отказался облачаться в свой костюм для усыновления, что он вопил и ругался и пытался ударить заведующую, и что его побили. А когда молодая пара, желающая его усыновить, все же настояла, чтобы его увидеть — тогда он плюнул в эту женщину и обругал ее всякими грязными словами, какие только могли придти в голову восьмилетнему. Сцена, по словам Арти, была ужасной, и заведующая снова задала ему хорошую взбучку.
Когда я закончил рассказ, Дженел встала с кровати и пошла налить себе еще один бокал вина. Она снова залезла в кровать и, склонившись надо мной, сказала:
— Хочу познакомиться с твоим братом Арти.
— Никогда, — ответил я. — Все девушки, с которыми я заходил к Арти, немедленно в него влюблялись. Собственно говоря, я и женился-то как раз из-за того, что моя будущая жена оказалась той единственной девушкой, которая не влюбилась в Арти.
— А ты так и не откопал ту стеклянную банку с деньгами?
— Нет, — ответил я. — Да я и не хотел ее откапывать. Я хотел, чтобы она оставалась в том лесу, дожидаясь какого-нибудь мальчишку, который мог бы случайно найти ее там, и для него это было бы волшебством. Мне она была больше не нужна.
Дженел пила вино и вдруг сказала с ревностью, которую всегда испытывала ко всем моим эмоциональным привязанностям:
— Ты любишь его, не правда ли?
Но на это я просто ничего не мог ответить. О том, чтобы использовать слово “любовь” для описания своего отношения к Арти или к любому другому мужчине, я просто никогда не думал. И кроме того, Дженел употребляла слово “любовь” слишком часто. Поэтому я ей ничего не ответил.
В другой раз Дженел стала спорить со мной по поводу того, что женщины имеют такое же право трахаться с кем им хочется, что и мужчины. Я сделал вид, что согласен с ней. Но почувствовал, что испытываю легкую недоброжелательность — из-за подавляемой ревности.
Я только лишь сказал:
— Ну, конечно же, имеют. Загвоздка лишь в том, что по чисто биологическим причинам им это не потянуть.
Здесь Дженел просто пришла в ярость.
— Все это полная ерунда, — сказала она. — Мы можем трахаться с той же легкостью, что и вы. Нам наплевать. Это как раз вы, мужчины, подняли весь этот шум о том, что секс такая важная и серьезная вещь. И вся эта ваша ревность и желание обладать нами, будто мы ваша собственность.
Это была ловушка, и Дженел, как я и рассчитывал, в нее угодила.
— Да нет, я не это имел в виду, — начал я. — А ты знаешь или нет, что для мужчины шансы подцепить гонорею от женщины равны от двадцати до пятидесяти процентов, а вот для женщины шансы подцепить гонорею от мужчины уже равны от пятидесяти до восьмидесяти процентов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200