Она испугалась и прислонилась к сетке. Скоро головокружение прошло. Тогда она взяла три брикета и сложила их в фартук. Она закрыла сетчатую дверь, накинула крючок на петельку и начала подниматься по ступенькам.На полдороге она остановилась: ноги не шли.Она постояла так, ничего не понимая, и вдруг ужасный холод пробежал у нее по спине. В виске взорвался какой-то сосуд, и голову пронзила невыносимая боль, точно ее проткнули стальным копьем.Она не услышала, как уголь, выкатившись из фартука, с грохотом полетел вниз по ступенькам.Она оступилась и начала падать — и тут увидела лицо фрау Заундерс, перегнувшейся сверху через перила, с ребенком на руках. Она видела их смутно, точно через плотную завесу, но очень близко.Она воздела к ним руки, закричала, а потом стала удаляться от испуганного лица фрау Заундерс и от спеленатого младенца и с криком упала в бездну, в последний миг уже не слыша своего крика. Глава 22 Эдди Кэссин ходил взад-вперед по кабинету.Инге терпеливо убеждала кого-то по телефону, что ей необходима эта информация. Потом она набирала другой номер и повторяла все то же самое.Она обернулась к Эдди и протянула ему телефонную трубку. Эдди взял трубку:— Да?Мужской голос на почти чистом английском языке веско произнес:— Прошу прощения, мы не даем подобную информацию по телефону.Эдди понял, что с обладателем этого голоса спорить бесполезно. Он понял это по его тону: говорил человек, строго подчиняющийся инструкциям, которые имели абсолютную силу в его пусть узком, но строго упорядоченном мирке. Он сказал:— Позвольте попросить вас об одном. В вашем госпитале лежит женщина, ее муж, или любовник, называйте, как хотите, находится сейчас во Франкфурте. Если положение столь угрожающее, может быть, стоит позвонить ему и попросить немедленно вернуться в Бремен?Солидный голос ответил:— Я бы посоветовал вам поступить именно так.— Он находится там по срочному делу, — продолжал Эдди. — Он вернется только в том случае, если в этом есть острая необходимость.Наступила пауза. И вдруг солидный голос озабоченно произнес:— Думаю, вам необходимо срочно вызвать его сюда.Эдди положил трубку. Инге смотрела на него, широко раскрыв глаза.— Принеси чистый стакан, — попросил он.Когда она вышла, он снял трубку и попросил армейскую телефонистку соединить его с Франкфуртом. Он еще ждал у телефона, когда Инге принесла стакан. Он попросил ее подержать трубку и сделал себе крепкий коктейль из джина и грейпфрутового сока. Потом взял трубку.Наконец его соединили с Франкфуртом, а потом переключили на адъютантский отдел штаба.Он переговорил с тремя штабными офицерами, прежде чем узнал, что Моска был там вчера и теперь, вероятно, находится в юридическом отделе.Когда он дозвонился в юридический отдел, ему сказали, что Моска ушел час назад. Никто не знал, где он может быть сейчас. Эдди бросил трубку и допил коктейль. Он налил себе еще и снова стал набирать номер. Дозвонившись до франкфуртского коммутатора, он попросил соединить его с центром радиоинформации штаба командования.Ответил дежурный сержант, которому Эдди объяснил, зачем ему понадобился Моска, и попросил его передать по радио, чтобы Моска подошел к телефону. Сержант отключился. Потом он вернулся и сказал, что сообщение передано по радио и надо еще подождать.Эдди ждал долго. Он успел уже допить второй стакан, когда вдруг в трубке послышался голос Моски:— Алло, кто это?В его голосе слышалось только удивление — не тревога.Эдди на мгновение потерял дар речи.— Уолтер, это Эдди. Как там у тебя продвигается?— Пока трудно сказать, — ответил Моска, — меня отфутболивают из одного отдела в другой.Что— нибудь случилось?Эдди прокашлялся и сказал будничным тоном:— Мне кажется, тебе придется это дело спустить на тормозах, Уолтер. Майерше звонила твоя хозяйка и сказала, что Геллу забрали в госпиталь.Майерша сообщила мне на базу, я звонил в госпиталь, но они не стали ничего говорить по телефону. Вроде бы дело серьезное.На том конце провода повисло молчание, но потом Моска заговорил снова, запинаясь, словно подыскивал нужные слова:— Тебе правда больше ничего не известно?— Клянусь богом! — сказал Эдди. — Но тебе надо вернуться.Наступила долгая пауза.— Постараюсь успеть на ночной шестичасовой поезд. Встреть меня на вокзале, Эдди. Кажется, поезд прибывает около четырех утра.— Естественно, — сказал Эдди. — А сейчас я поеду в госпиталь. Ладно?— Конечно. Спасибо тебе, Эдди. — Раздался щелчок, и Эдди положил трубку.Он налил себе еще стакан и сказал Инге:— Сегодня я не вернусь, — положил бутылку джина и жестянку грейпфрутового в портфель и ушел.Бремен был объят мраком, когда Моска сошел с франкфуртского поезда. Было около четырех утра. На привокзальной площади стоял едва различимый во тьме армейский зеленый автобус.Площадь освещалась лишь несколькими тусклыми фонарями, которые отбрасывали на мостовую узкие рамки света.Моска пошел в зал ожидания, но Эдди там не было. Тогда он вышел на улицу, но не нашел знакомого джипа.Он постоял в недоумении несколько минут, потом зашагал вдоль трамвайных путей по Шваххаузерхеерштрассе, свернул на длинную змеистую Курфюрстеналлее и стал осторожно пробираться среди развалин этого призрачного города. Впоследствии он никак не мог себе объяснить, почему не пошел сразу в госпиталь.Подойдя к своему дому, Моска увидел, что в кромешном мраке города горело только одно окно, и сразу понял, что это окно его квартиры. Он свернул на тропинку. Взбегая по лестнице, он слышал плач ребенка.Он открыл дверь гостиной и увидел фрау Заундерс. Она сидела на диване лицом к двери и катала коляску взад-вперед по ковру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87