Светловолосый, широко улыбаясь, сделал неопределенный жест. Лакей внес несколько бутылок вина, и Моска, мучимый жаждой после долгих хождений по городу, залпом осушил свой бокал. Светловолосый посмотрел на него иронически и сразу же изобразил на лице удовольствие.— О! — воскликнул он. — Человек в моем вкусе! Не то что ты, Вольфганг, вечно часами мусолишь одну рюмку. Теперь ты понимаешь, почему у него есть пять тысяч блоков, а у тебя их нет?Вольф усмехнулся и возразил насмешливо:— Это, мой друг, весьма слабая психология. Ты забыл, с какой скоростью я ем. — И стал класть в свою тарелку ветчину с блюда, а потом потянулся к другому блюду, где лежала по меньшей мере дюжина разных сортов колбас. Он положил себе умеренную порцию сыра и салата, взглянул на светловолосого и спросил:— Ну, Хонни, так что ты теперь скажешь?Хонни со сверкающими на веснушчатом лице голубыми глазами прокричал жизнерадостно:— А теперь я скажу только одно: приятного аппетита!Рыжая засмеялась, за ней остальные, потом она склонилась под стол и стала кормить огромного пса на полу. Она дала ему изрядный кус ветчины и взяла у лакея деревянную миску, куда вылила литровую бутылку цельного молока. Наклоняясь, она как бы случайно провела рукой по бедру Моски, а когда поднималась; оперлась о него. Она сделала это совершенно естественно, даже не пытаясь скрыть свой жест от окружающих.— Ты слишком балуешь этого пса, — сказал Хонни. — Тебе надо заиметь детей. Для тебя это будет настоящая радость.— Дорогой мой Хонни, — сказала она, глядя ему прямо в глаза, — тогда тебе придется изменить свои предпочтения в занятиях любовью. — При этом сладость ее голоса потопила жестокую горечь произнесенных слов.— Это слишком высокая цена, — пробормотал Хонни и подмигнул Вольфу. — У каждого человека свои вкусы, а, Вольф?Вольф кивнул, не переставая жевать гигантский бутерброд, который он себе соорудил.Так они ели и пили. Моска, не теряя бдительности, больше ел, чем пил. Чувствовал он себя превосходно. Наступило долгое молчание, но потом рыжая очнулась от своих дум и произнесла с неожиданным возбуждением:— Хонни, а давай покажем им наше сокровище? Пожалуйста!Вольф оторвался от бутерброда, и его лицо приняло комично-напряженное выражение. Хонни засмеялся и ответил:— Нет-нет, Вольфганг, прибыли тут не будет.И к тому же уже слишком поздно, да и вы, должно быть, устали.Стараясь не выказывать своей заинтересованности, Вольф небрежно спросил:— Да что же это?Светловолосый улыбнулся:— Это никак не связано с деньгами. Это просто курьез. На заднем дворе я собираюсь разбить сад. Дом на противоположной стороне улицы разбомбили, и часть кладки упала на мой участок.Я начал расчищать его от мусора. И потом я обнаружил кое-что весьма необычное. Там в груде щебня я нашел лаз. Подвал совершенно не пострадал, и весь дом ухнул туда. И вот что интересно.Каким-то загадочным образом балки упали так, что они теперь удерживают все здание, и внизу образовалось большое помещение. — Он улыбался, и веснушки проступили у него на лице, как капли крови. — Уверяю вас, там есть на что посмотреть. Хотите, сходим?— Конечно! — отозвался Моска, и Вольф кивнул в знак безразличного согласия.— Можно не одеваться. Нам надо только пройти через садик, а там внизу очень тепло.Но Моска и Вольф захватили пальто, чтобы не выходить на улицу безоружными, но и не желая демонстрировать Хонни свои пистолеты. Хонни пожал плечами.— Подождите, я возьму фонарь и пару свечей.Ты пойдешь, Эрда? — обратился он к рыжей.— Конечно! — ответила она.Они прошли по будущему саду — впереди шагал светловолосый, освещая путь фонариком.Квадратный клочок глинистой земли был огорожен кирпичной стеной, настолько низкой, что они смогли просто перешагнуть через нее. Потом они вскарабкались вверх по груде мусора, с вершины которой им открылся вид на дом. Висящее в выси, точно портьера, облако закрыло луну, и город вдали уже был неразличим во мраке. Они спустились по склону в ложбинку, образованную двумя холмиками глины и кирпичной щебенки, и подошли к стене, наполовину погребенной под грудой мусора.Светловолосый согнулся и махнул рукой куда-то вниз.— Вот сюда, — сказал он, указывая на темнеющий пролом в стене. Они стали пробираться внутрь гуськом: сначала светловолосый, за ним рыжая, потом Вольф и Моска.Успев сделать лишь несколько шагов, они неожиданно начали спускаться по лестнице в подземелье. Хонни предупредил, чтобы они ступали осторожно.Хонни ждал их на нижней ступеньке. Эрда зажгла две свечи и подала одну Моске.При свете желтого пламени свечи они увидели, что во все стороны от того места, где они стоят, открывается просторное подземное помещение и их свечи освещают все вокруг, как маяк освещает ночное море, оставляя гигантские рваные тени.Пол под ногами шатался, а стены были словно сложены из гор щебенки. В середине этого подвала торчала лестница, которая исчезала в груде мусора, завалившего ее ступени, словно по замыслу архитектора лестница должна была просто упираться верхним концом в потолок.— До того как ваши летчики сбросили сюда бомбу, здесь было общежитие войск СС. Это случилось как раз перед окончанием войны, — сказал Хонни. — Они тут все погребены. Славная смерть!— Тут могли остаться ценные вещи, — предположил Вольф. — Вы не пытались искать?— Нет, — ответил Хонни.Они сошли с последней ступеньки вниз, и их ноги погрузились в каменный прах. Эрда осталась стоять у стены, прислонившись к огромной деревянной балке, один конец которой рухнул вниз на пол, а другой конец все еще подпирал потолок.Она высоко подняла свою свечу, и на стенах заплясали исполинские тени трех мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87