Иной раз удается продать картину или заработать на продаже старинной мебели. Но, конечно, мир, в котором мне было хорошо, разрушен. – Он вздохнул. Люди обычно вздыхают только в книгах, а в жизни очень редко. Но мистер Периго вздохнул самым настоящим образом. – Так что время от времени я захожу сюда или в «Трефовую даму» – где, кстати сказать, гораздо веселее, и кормят лучше, и вино не чета этому, – чтобы час-другой поболтать о пустяках. Ужасное место этот Грэтли! Вряд ли найдется другой такой поганый городишко. Вы здесь в первый раз?
– Да, и ничего еще не видел. Но думаю, что мне здесь будет неплохо.
– Что ж, конечно, работа инженера и все такое… Но для меня, человека, который всегда стремился жить среди красивых вещей, – это смерть… как и вся ужасная нынешняя война… Скажите откровенно, мистер Нейлэнд, как вы думаете, есть у нас хоть малейшая надежда выиграть ее?
Я сделал большие глаза.
– Малейшая надежда? Вы меня удивляете, мистер Периго. Мы не можем не выиграть ее. Учтите все наши ресурсы, в том числе и людские – Англия, Америка, Россия, Китай…
– Да, знаю, это все говорят. Но иногда мне думается… правда, я в этих делах ничего не смыслю… Но мне думается, что не следует забывать вот чего: всякие ресурсы ничего не стоят, пока они не превращены в военное снаряжение, и даже тогда стоят немногого, если их не используют должным образом. Державы оси, видимо, умеют применять свою военную машину, не так ли? И, кроме того, они хорошие организаторы. А мы, по-видимому, утратили эту способность.
– Ничего, у нас тоже дело все больше и больше идет на лад.
– Разве? Рад это слышать. Но… – Мистер Периго понизил голос. – Вы знаете, я и здесь, и в «Трефовой даме» встречаюсь со многими летчиками, армейскими офицерами, с людьми, работающими в военной промышленности, – и столько от них приходится слышать возмутительных анекдотов о тупости, и бездеятельности, и бюрократизме, что, право, я порой прихожу в полное уныние… Ну, вот, теперь, только потому, что я был с вами откровенен, вы тоже скажете, что я пятая колонна!
– Нет, мистер Периго, не скажу, – уверил я его с наигранной сердечностью, которая должна была внушить ему мысль, что у меня кожа толстая, как у слона. – Не оправдывайтесь, пожалуйста. Я думаю, у всех у нас бывают такие минуты уныния.
– Вот теперь вы заговорили, как настоящий американец, – рассмеялся он. От него ничто не ускользало, и его нелегко было одурачить, этого маленького человечка. – Не хотите ли как-нибудь пообедать со мной? Тогда мы сможем поговорить обо всем по-настоящему.
– Спасибо, с удовольствием, мистер Периго. Кстати сказать, от сегодняшнего обеда я далеко не в восторге.
– Да, в «Трефовой даме» вам больше понравится. Мы будем обедать там. Завтра или послезавтра, если вам удобно… А вот и Шейла вернулась к нам. И, кажется, с самыми злостными намерениями.
Шейла непременно хотела, в свою очередь, угостить нас, но мистер Периго сказал, что ему необходимо повидать одного знакомого, и ушел, простясь с нами многократными кивками и улыбками.
Когда кто-нибудь после пустой болтовни в разношерстной компании остается наедине с малознакомым собеседником, он почти всегда испытывает потребность говорить серьезно. Но, разумеется, в этих случаях люди более осторожны, чем в шумной компании. Теперь наступила очередь Шейлы.
– Наши все считают его попросту старым дураком, а на самом деле он совсем не глуп.
– Да, я знаю это.
Она посмотрела на меня в упор. Я не мог решить, пьяна она или нет. При ее обычной манере держать себя это трудно было определить.
– Я так и думала, что вы это заметите, – сказала она медленно. – А большинство моих знакомых такие глупые! И, боже, какие скучные! А вы – скучный человек?
– Да.
Ее горячие пальцы легли на мою руку.
– Неправда. Если бы это было так, вы бы не сказали этого про себя. Как раз все нестерпимо нудные люди воображают, что с ними безумно весело. Почему вы все время так пристально на меня смотрите?
– Хочу припомнить, где я вас видел раньше.
– Я так и думала… То есть я хочу сказать – так именно смотрят в этих случаях. Ну, хорошо, давайте вместе сообразим. Я жила несколько лет в Индии. Там умер мой первый муж… скоропостижно…
– Когда же это случилось?
– Перед самой войной. В Майсуре. Но мне не хочется говорить об этом. Вы когда-нибудь были в Индии?
– Нет, никогда.
Мы помолчали.
– Ну? – спросила она затем с внезапным раздражением.
– Что «ну»? – Я многозначительно посмотрел на нее.
– Чего вы на меня так уставились? В чем дело? – продолжала она, повысив голос.
– Что тут у вас такое? – Фрэнк вернулся к нашему столу, настроенный все так же воинственно.
Шейла весьма выразительно пожала плечами и отвернулась. Это явно укрепило решимость Фрэнка, которого, по-видимому, не смущало то обстоятельство, что он лет на десять моложе меня. Впрочем, я и сам тогда об этом не думал.
– Выйдем отсюда, – сказал Фрэнк, побагровев.
Я видел, что милейшая Шейла наблюдает за нами, глядя в зеркало над стойкой. Ее неодинаковые глаза ярко блестели. Для нее это было развлечением, игрой. Я подумал, что хорошо бы, разделавшись с Фрэнком, вернуться сюда и так ее отшлепать, чтобы она неделю не могла выйти из дому.
– Пожалуйста, – ответил я Фрэнку. – Ступайте вперед.
Мы через заднюю дверь вышли во двор, где приезжающие оставляли свои автомобили. Там было довольно светло.
– Теперь слушайте, – сказал я сурово. – Покуражились, и будет! К тому же вы пьяны.
– Вы в моем присутствии оскорбили даму, – объявил он. – Да и вообще я не терплю канадцев или кто вы там есть…
Я устал от этого долгого дня и скис, как забытое хозяйкой молоко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68