– Ну, мой милый, – воскликнула обманутая всем этим Диана, – вы, я вижу, без меня тут не скучали! – Она говорила легким, шутливым тоном, который сразу создает интимность. И я видел, что она чем-то страшно обрадована.
Она ушла в спальню переодеться и, вернувшись, посмотрела на меня долгим лучистым взглядом.
– По-моему, вы пьяны, Хамфри.
– Да нет же, Диана, клянусь богом! – воскликнул я. – Просто время тянулось без вас ужасно долго, вот и все.
Она подошла совсем близко.
– Ну, в таком случае извините, – сказала она мягко. – И у меня для вас плохая новость, Хамфри. Сейчас сюда придет еще один человек, и, к сожалению, вам надо будет уйти одновременно с ним.
– Ах, черт!… – выругался я в притворном отчаянии. – Но послушайте, Диана…
– Ничего не поделаешь, – сказала она все тем же ласково-интимным тоном. – Но впереди еще много вечеров… Конечно, если мы останемся друзьями…
– Друзьями! – Надеюсь, что мой взгляд и голос были полны упрека. Затем я пустил в ход немного страсти, хриплый голос и все прочее, что полагается в таких случаях. – О господи! Вы не знаете, что вы со мной делаете, Диана!
– В самом деле? А может быть, и знаю.
Может быть, она и знала. А может быть, и нет.
Я обнял ее и стал целовать; она отвечала совершенно так же, как вчера, – умело, но бесстрастно. Я чувствовал себя учеником, которому дает урок первоклассная инструкторша.
Наконец мы оторвались друг от друга; я налил себе еще бренди, и Диана тоже немного выпила.
– Я буду с вами откровенна, – сказала она. – А если уж я откровенна, то до конца. В последнее время я мало целовалась с мужчинами, а я это люблю. Конечно, с подходящими…
– Я подходящий, Диана, – засмеялся я.
– Думаю, что в некоторых отношениях подходящий… или могли бы им стать. – Она пристально посмотрела на меня. Я заметил – уже не впервые, – какие у нее ясные бледно-голубые глаза и какой холодный, немигающий взгляд. В этих глазах я не видел ни искры нежности – ее никогда не было и быть не могло, – а без нежности, и без ребячества, и без любви все то, что происходит между мужчиной и женщиной, – только грязь и борьба. – Но я в трудном положении, мой друг, – продолжала Диана. – Те немногие мужчины, которых я знаю и которым доверяю, в любовники не годятся. Мужчины же другого сорта не таковы, чтобы я могла им верить. А я возьму в любовники только того, кому верю. Нет, не в обычном женском смысле… я совсем не о том…
– Знаю, что не о том, Диана. Вы ведь не обычная женщина. Но о чем же? Я заранее согласен на любые условия.
– Мне нужен человек, который будет делиться со мной всем, – сказала она холодно. – Если я буду задавать ему вопросы, я хочу, чтобы он отвечал на них, не отговариваясь даже военной тайной. И, разумеется, чтобы он отвечал только на мои вопросы и был очень осторожен. Мне показалось, что вы именно такой человек, Хамфри.
– И вы не ошиблись. Испытайте меня! – сказал я пылко.
– Такому человеку я могу верить, – продолжала она, будто не слыша. – И для него я сделаю все, если буду убеждена, что и он все сделает для меня.
Чтобы двинуть дело вперед, я сгреб ее в объятия. Она не сопротивлялась, но и не отвечала на мои ласки.
– Ради всего святого, довольно слов! Испытайте же меня! Ведь так можно человека с ума свести! Если вас волнует что-то, связанное с войной, то мое отношение к этой войне вам известно. Ну, поцелуйте меня еще разок и скажите, что вы хотите знать.
Она послушно поцеловала меня, но тут внизу зажужжал звонок.
– Это он, – сказала Диана, высвобождаясь. – Жаль, что не вовремя, но мне он очень нужен. И если вы докажете, что я могу вам верить… тогда у нас будут и другие вечера… – Она вышла.
Когда она объявила, что ожидает еще кого-то, я стал гадать про себя, кто бы это мог быть. Держал пари сам с собой – и позорно проиграл. Ибо меньше всего я ожидал увидеть мистера Периго. А между тем это оказался именно он, весь расплывшийся в фальшивой фарфоровой улыбке и похожий на маленького аллигатора с разинутой бело-розовой пастью.
– Моя дорогая! – воскликнул он, войдя и увидев меня. – Я удивлен, но очень рад, искренно рад. Право, это для меня полная неожиданность. Хотя, впрочем, не знаю почему, – ведь вы уже не раз высказывали весьма разумные и ободряющие суждения об этой бессмысленной войне, которую мы стараемся выиграть для русских и американцев. Как поживаете, мой милый Нейлэнд? Правда ли, что вы собираетесь делать что-то великое и ответственное у Чартерса?
– Мне предложено явиться на будущей неделе, – ответил я. – Но, разумеется, еще не известно, что из этого выйдет.
– Они вас возьмут, – сказала Диана уверенно. – Но просите не больше восьмисот пятидесяти фунтов в год с возможной прибавкой через полгода.
– Вы слышите? – закричал мистер Периго, осыпая нас искрами, как коварное огненное колесо во время фейерверка. – Вот очаровательная женщина, которая не желает быть только украшением жизни, которая умеет быть полезной в этом нелепом мире и понимает, что жалованье в восемьсот пятьдесят фунтов может быть повышено тем или иным способом.
– Тем или иным, – повторила Диана. Затем, взглядом приглашая меня ответить, сказала спокойно:
– Вот мистер Периго спрашивает, начали у Чартерса выпуск эмберсоновских зенитных орудий или нет?
– А как же! – ответил я, не задумываясь. – Сделали штук десять, но приостановили производство, потому что взяли не те рамы затвора. И, кроме того, рабочие жалуются на вредные испарения.
– Как интересно! – воскликнул мистер Периго. – Но неужели они вам сами все это рассказали?
– Нет. Меня водили по всем цехам, а я имею привычку держать глаза и уши открытыми.
Я был шумно хвастлив, но не переигрывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68