– В шторм писать еще труднее!
Около трех часов пополудни показалась полоска северного берега.
– Все, – сказал Ференц. – Там, – он кивнул в сторону мерно вздымавшегося и опускавшегося бушприта, – там уже не Поммерн.
– Туда, значит.
– Почему обязательно туда? Может, и подальше.
– Нет, – сказал Иржи. – Туда, в Муром.
– Ты что, провидец?
– Тут не нужно быть провидцем. Просто золото больше везти некуда. Не в Покаяну же.
– Похоже на правду. А ты ничего, – сказал Ференц.
– Что – ничего? – не понял Иржи.
– Да не укачиваешься.
– Ну-ну, – сказал сизоусый старшина. – Это не на озере проверяют, салаги.
Ночью «Гримальд» покинул озеро и вошел в северное продолжение Теклы. Иржи вместе с Монтегю в это время стоял у надоевшей кладовки. Смена уже близилась к концу, когда по трапу, грохоча каблуками, скатился вестовой матрос. Пробежав мимо них, он без стука скрылся в капитанской каюте.
Очень скоро оттуда вышел Монгола с двумя пистолетами и длинной саблей. Остановился перед часовыми, коротко приказал:
– Что бы ни случилось, отсюда – ни на шаг!
Потом легко взбежал на палубу. Оттуда послышались тревожные свистки. В ответ на них только что крепко спавший корабль начал быстро пробуждаться.
Через открытую дверь в переборке Иржи видел, как матросы выскакивали из гамаков. Наспех одевшись, часть тут же протопала наверх. Вслед за ними Нарген повел всех свободных егерей. А снизу, из трюма, появились баталеры с охапками штуцеров и сабель в руках. Оставшиеся на батарейной палубе матросы торопливо открывали крышки орудийных портов. Потом начали гурьбой наваливаться на лафеты, откатывая пушки. Замелькали длинные шуфлы, которыми проталкивали в жерла картузы с порохом.
– Ну и переполох, – озадаченно сказал Монтегю. – На нас явно напали.
Корвет резко накренился на правый борт, потом – на левый. Грохнул выстрел палубного фальконета. Сверху доносились ругань, топот, рассыпчатый треск штуцеров. Потом где-то на уровне ватерлинии ухнули взрывы ручных бомб. Внезапно весь этот шум и гвалт перекрыли удары тугого, плотного воздуха. Это заговорили двенадцатифунтовки, главное оружие «Гримальда». Из коридора Иржи видел, как орудия одно за другим подпрыгивали, катились от бортов и останавливались, натянув толстые канаты.
– Слушай, да ведь нас на абордаж берут! – сказал Монтегю.
– Неужто муромцы?
– Хрен его знает. Как думаешь, отобьемся? Иржи прислушался. Шум на палубе вроде стихал.
– Да должны.
«Гримальд» между тем продолжал вести беглый огонь сразу обоими бортами. Остро пахло жженым порохом. Батарейная палуба постепенно наполнялась дымом, в котором метались полуголые канониры. Они подбегали к разряженному орудию, окатывали его водой, шуровали в стволе банником, забивали новый заряд. Картуз внутри ствола дырявили, подсыпали в запальное отверстие мелкого пороха, тут же подносили пальник и зажимали уши. Орудие грозно рявкало.
Наконец сверху прибежал лейтенант Динц. Засвистел, замахал руками. Пальба смолкла. Чуть позже по трапу спустились Чимболда и Меко. Оба вспотевшие, запаленные, пахнущие порохом.
– Идите на палубу, там помощь нужна, – отдуваясь, сказал Чимболда. Наша смена наступила.
– Кто же это напал, Бурхан?
– Да кто ж тут может напасть? Ушкуйники, конечно. Золото они, знаешь ли, нюхом чуют. А может, и донес кто.
– Отбились?
– Да, уже кончилось все. Только один скампавей за нас и зацепился. На свою беду! Остальные промахнулись. Хвала аллаху, не рассчитали разбойнички. Очень уж быстро «Гримальд» плавает...
В трюм вели раненых. Справа за кормой пылало судно. На его фоне четко выделялся долговязый силуэт в плаще. Иржи почувствовал большое облегчение от того, что капитан жив и находится на своем месте.
Свет пожара отражался от парусов и падал на палубу «Гримальда». А на палубе темными мешками валялись тела. У одного в такт качке шевелилась голова с острой, задранной к небу бородой. От борта к борту, позванивая, перекатывалось выроненное оружие. На крышке люка у грот-мачты кому-то перевязывали ногу ослепительно белым бинтом
Несмотря на темноту, было поднято много парусов, а на верхних реях висели матросы и распускали дополнительные. Корвет быстро плыл мимо лесистого берега. Ни один огонек не проблескивал среди деревьев. Иржи вспомнил, что накануне кто-то из матросов называл Южный Муром безлюдными чащобами. Так оно и было, если не считать ушкуйников людьми.
– Ну, чего стоите? – хмуро спросил Паттени.
– А что делать?
– Берите вот этого за руки да за ноги.
Иржи с Монтегю отнесли бородатый труп на полубак и уложили в ряд с другими. Потом вернулись за следующим. Его лицо показалось Иржи знакомым. Приглядевшись, он понял, что это тот самый сизоусый старшина, который минувшим днем радовался выходу в озеро Нордензее.
Подошел Паттени и тоже наклонился над трупом.
– Золото, ребята, золото, – сказал он. – Черт бы его побрал.
19. ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ МАЙОР
Больше всего выбивало из колеи отсутствие логики, минимального здравого смысла. Арестовали их солдаты местного гарнизона по причине сомнений в том, что Мартин является служащим курфюрстенвера. Но в этом случае его дело относилось к юрисдикции гражданских властей, и право на арест имела полиция Шторцена, отнюдь не комендатура этого славного города.
Мартин немедленно выразил свое недоумение и несогласие. Но командовавший патрулем молоденький офицер от объяснений уклонился.
– У меня приказ, – с гордостью сообщил он
И погладил тонкие усики. Тоже – с гордостью.
Мартин ему позавидовал, поскольку давно потерял способность испытывать большую симпатию к собственной персоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105