Мне кажется, индейцы так и не узнали, кто нанес им удар. Они не знали о
земельных дарственных актах и о территориальных притязаниях короны, о
церковных миссиях и увеличении населения. У них всего этого не было. Они
узнавали обо всем постепенно, по крайней мере, о таких вещах, как ружья и
огненная вода. У них не было всего этого, но это они могли понять. Но
все-таки я не думаю, что индейцы когда-либо поняли, что было на уме у
белых людей, пока не стало слишком поздно вообще размышлять об этом. Мы в
еще большем неведении. По крайней мере, время от времени у индейцев был
ключ к загадке - они видели, как матросы сходят с большого белого
дьявольского корабля и выстраиваются в очередь к их женщинам. Было хоть
что-то общее. А у нас и этого нет. Мы в руках Пирамид - ясно? Наш язык! Я
должен говорить "руках"! У нас в языке нет даже подходящих слов, чтобы и
описать!
После того как Гражданин Джермин пятый раз получил питание из кранов,
он сделал попытку стать убийцей-маньяком. К счастью для всех, это
произошло вскоре после одной из регулярных уборок, поэтому не было острых
кусков стружки длиной в фут, которые он бы мог использовать как нож, да и
пол был очень скользкий, так что он не смог удержаться на ногах, когда
попытался ударить одного из африканцев. Его держали за руки, пока он не
успокоился; он был очень расстроен.
- Я готов, - сказал он им, наконец, с достоинством, на которое только
был способен. - Я понимаю, что здесь нет подходящего катетера для
Жертвоприношения, но вы можете лишить меня воздуха, это еще один способ,
освященный традицией.
Иннисон велел ему прекратить нести чушь и добавил:
- Если у тебя появится привычка терять рассудок и становиться
убийцей, нам придется что-нибудь предпринять относительно тебя, но только
тогда, когда я найду способ спустить тебя в восьмидюймовое канализационное
отверстие.
Это было страшное оскорбление, оно даже не сопровождалось
Снисходительной Улыбкой. И только через три кормежки Гражданин Джермин
смог заставить себя вновь заговорить с Иннисоном. Гнев Гражданина Джермина
был настолько силен, что он отважился демонстративно повернуться спиной к
Иннисону. Но Иннисон не только не был подавлен этим, но даже и внимания не
обратил. Он продолжал как ни в чем не бывало разговаривать с Хендлом.
Тогда Гражданин Джермин ухватил Иннисона одной рукой за волосы, а другой
отвесил ему звонкую оплеуху.
- Безумец! - закричал кое-кто из тех, кто стоял поблизости.
- Нет! Заткнитесь, - прокричал им Хендл. - Ты ведь не спятил? -
спросил он Джермина.
- Нет, - огрызнулся Джермин. - Я просто зол. Твой мерзкий дружок взял
на себя смелость отказать мне в пристойной и равноценной Жертвоприношению
смерти.
Иннисон, потирая щеку, задумчиво произнес:
- Ты что, действительно жаждешь Принести Жертву, парень? Хочешь,
чтобы они воткнули иглу и, поворачивая ее, пытались попасть в позвоночник?
Хочешь, чтобы тебя парализовало сразу же и спинной мозг вытекал из тебя?
Потом какой-нибудь глупо улыбающийся идиот возьмет нож и перережет тебе
дыхательное горло...
Джермин сказал:
- Хочу я этого или нет, не подлежит обсуждению. Но есть определенные
вещи, которые должны соблюдаться...
- Значит, ты не хочешь этого?
Довольно долго Джермин думал.
- Нет, - наконец сказал он. - Но это никак не означает... - Он снова
задумался.
Хендл мягко произнес:
- Взгляни на себя, Джермин. Ущипни себя. Потрогай свои руки и ноги.
Ты изменился. Ты схватил Иннисона и ударил его, и не во время припадка, а
потому, что ты был зол. Не так давно ты бы на это не отважился. Посмотри
на себя.
Джермин взглянул. Его живот был подтянут, никаких следов жира. Его
бедра были теперь не толще коленей. Все это произошло так незаметно! Он
ощупал свое лицо, под бородой оно было округлившимся, совсем не напоминало
лицо Гражданина, кости черепа почти совсем не прощупывались. Его ребра -
они почти не были видны!
Он повернулся к ним, сгорая от стыда за свой смехотворный вид, и
увидел, что они выглядят точно так же! Все они выглядели одинаково.
- А разве ты не чувствуешь, что стал другим? - спокойно настаивал
Хендл. - Внутри? Разве тебя не переполняло чувство, которое раньше не
позволило бы тебе ударить Иннисона? И разве сейчас тобой не владеет
чувство, которое подсказывает тебе, что ударить Иннисона, не теряя
контроля над собой, будет тебе приятно?
- Да, это так, - в ужасе сознался Джермин. - Да! Как это назвать? Что
мне делать с этим?
- Среди Волков общепринято мнение, - сказал Иннисон, - что не нужно
бороться с этим чувством. А название ему - сытость. Ты Медитировал о
Взаимосвязи в последнее время?
- Нет, - сказал Джермин. - Внимание отвлекалось на...
- Отсутствие чувства голода, Джермин. Голод и Медитация идут рука об
руку, хотя это и не обязательно. Когда жизнеспособность низка,
самосознание нестойко, его легко задавить.
Джермин бродил среди леса ножек от станков, стараясь привыкнуть к
своему новому "я".
Хендл сказал Иннисону:
- Может быть, мы здесь именно для того, чтобы похорошеть и
поправиться.
- Думаешь, они едят людей?
- Нет, не более чем ядерный реактор. Это что-нибудь, связанное с
электричеством.
- Если Джермин готов и может бороться, то и все они, должно быть,
тоже готовы. Предположим, что у нас получилось что-то вроде строевой
подготовки.
- Лучше нам самим кое-что сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62