.. что с ним?
Большие ясные глаза девушки на мгновение потемнели - она не знала,
как воспринять слова Ганна. Но лишь на мгновение. Ей было приказано
заботиться о враге Плана, она будет исполнять приказ. Она покачала головой
и с улыбкой повела Ганна обратно к кушетке.
- Пейте ваш сок, - сказала она с веселой строгостью и больше ничего
не прибавила. Для нее все, что План Человека определял как "верное" и
"правильное", было верным и правильным.
Так же думал и Бойс Ганн.
Он думал, но сознавал где-то внутри, что в таком образе мыслей таится
что-то опасное - для него и для всего человечества... потому что если
симпатичная и пустоголовая девица-общительница так безоговорочно принимала
распоряжения Плана...
Он не мог сформулировать мысль до конца. Возникало впечатление, что
он сам, и генерал Вилер, и даже Планирующий - и все человечество в системе
Плана - были в каком-то смысле такими же пустоголовыми, как и эта
общительница.
Но он не мог довести мысль до логического завершения. А потом время
отдыха истекло, и больше он не имел возможности размышлять на подобные
темы, потому что начал курс подготовки, который должен был привести его к
посвящению в сообщность с Машиной.

Двухэлементное отношение: "Я ненавижу шпинат." Трехэлементное
отношение: "Я ненавижу шпинат, если он плохо вымыт, потому что в рот
попадает песок".
С помощью преподавателей и учебников, гипнопедических лент, шептавших
ему на ухо, когда он спал, и обучающих машин, командовавших Ганном во
время бодрствования, он начал овладевать исчислением утверждений, логикой
отношений, геометрией Гильберта, Аккермана и Буля. Конъюнкция и
дизъюнкция, аксиомы и теоремы, двойные отрицания и метаутверждения... все
это хлынуло в его мозг вместе с разрушительными дилеммами и силлогизмами в
стиле Барбара. Он учился, как переносить и соединять. Он изучил принцип
экспортирования и научился применять точки в качестве скобок. Он
познакомился с однолинейным построением фраз и нефлективной грамматикой
машинного языка. Он узнал о разнице между символами восприятия и акции и
обучался воспроизводить тональные символы, которые наводили мост между
человеком и Машиной. Часами распевал он бесконечные гаммы в четверть ноты,
в ушах его не прекращалось эталонное гудение осциллирующих сигналов. Он
изучил строение таблиц истинности и как использовать их для обнаружения
тавтологии в посылках.
Здесь не было классных помещений, была учеба и работа. Она казалась
бесконечной. Ганн просыпался под тягучий речитатив магнитофонной записи,
раздающейся из-под подушки, ел под названиванием тональных четок, в
изнеможении опускался на кровать, пока сквозь мозг его проносились схемы
общего ввода информации.
За сценами учебного центра продолжал жить своей жизнью весь остальной
мир, но Ганн полностью потерял с ним связь. В редкие моменты ему удавалось
уловить обрывки разговора между немногими людьми, с которыми он имел
контакт - девушками-общительницами, подававшими еду, охранниками,
бродившими по залам и коридорам. Но сознание его было слишком утомлено,
чтобы пытаться сложить части в единое целое. Дитя Звезд. Требование
Освобождения. Аварии в подземных туннелях. Взрывы космических кораблей. Но
это не имело сейчас для Ганна значения. Всякий раз, когда у него хватало
времени и сил подумать о чем-то другом, кроме обучения, он всегда
представлял одно - тот момент, когда обучение закончится и он получит
металлический знак сообщности.
Когда первый этап подошел к концу, Ганн этого тоже не заметил. Он лег
спать, как всегда, уставший до предела. Он рухнул на жесткую койку в своей
отдельной тесной комнатушке с покрытыми белой плиткой стенами. Сразу же
из-под подушки зашептала учебная запись:
- ...генерировать матрицу К, использую механизм ассоциативного
накопления дополнительно к контекстуальным отношениям координатного
накопления. Пусть ряд i и столбец j покажут степень ассоциативности...
Какая-то часть сознания Ганна впитывала информацию, хотя в основном
работа происходила в подсознании. Сам Ганн сознавал лишь свое
несоответствие заданию. Ему никогда не добиться тех чистых хрустальных
тонов, которые умели выпевать сестра Дельта Четыре и остальные служители.
У него неподходящий голос. Он никогда не освоит всей теории
программирования. У него просто не хватит подготовки...
Он заснул.

На втором этапе обучения Ганн переселился в общую спальню. Койка
здесь была такой же жесткой. Каждую ночь после отбоя на койки укладывались
восемьдесят усталых и молчаливых обучающихся. И каждое утро под резкие,
неприятные удары гонга они пробуждались в несколько уменьшенном числе -
несколько коек пустовало.
Об исчезнувших никто не говорил. Вместе с ними исчезали и все их
немногочисленные вещи, хранившиеся на узких полках над койками. Имена их
вычеркивались из списка обучающихся. Они просто переставали существовать.
Почему-то об этом никто не спрашивал.
Но однажды ночью Ганна разбудил шорох торопливых шагов. Ганн рывком
сел на койке; словно ему грозила смертельная опасность.
- Джим? - прошептал он имя своего соседа, недавно поступившего на
обучение парня, у которого были мускулы борца и отличный чистый тенор. Его
мать была девицей-общительницей, а отец погиб в космосе, выполняя задание
Плана. - Джим, что?..
- Друг, ты ведь спишь, - прошептал в темноте хриплый голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56