Если лягушка попала в лабораторию, это свойство может стать для нее
гибельным. Ее можно обмануть кусочком тряпки, щепочкой на ниточке,
чем угодно, лишь бы оно имело нужный размер и двигалось
соответственно. Лягушка все это слопает и умрет с голоду (или от
несварения желудка). Но в природе таких фокусов не существует. В
природе только муха ползет, как муха, а каждая муха - лягушачий
обед.
Этот принцип нетрудно понять. Скажите об этом наивному приятелю, и
он ответит: "Ну конечно, все понятно. Лягушка игнорирует все, что не
похоже на муху". Неправильно! Ничего подобного. Лягушка не
игнорирует немухообразный объект. Она его просто не видит.
Подключимся к глазному нерву лягушки и медленно протянем перед ней
камушек - слишком большой и слишком медленно. Ни один прибор не
зарегистрирует нервного импульса, потому что его не будет. Глаз не
утруждает себя "разглядыванием" того, что лягушке не интересно. Но
махните перед ней дохлой мухой - стрелки измерителей задрожат, нерв
передаст информацию, язык лягушки выстрелит и изловит пищу.
И вот здесь мы подходим к киборгу. Роль Брэдли заключалась в том,
что он ввел между сложнейшими рубиновыми глазами и замороченным
человеческим мозгом Вилли Хартнетта промежуточные цепи - медиаторы,
которые фильтровали, интерпретировали и упорядочивали все сигналы,
поступающие с глаз киборга. "Глаза" видели все, даже в
ультрафиолетовой и инфракрасной частях спектра. Мозг не мог
справиться с таким потоком импульсов, а промежуточные цепи Брэдли
удаляли излишние биты информации.
Конструкция медиационной системы была высочайшим достижением,
потому что Брэдли и в самом деле был очень хорош в той единственной
области, в которой он был хорош. Однако в то утро его не было на
месте, чтобы установить медиатор самому. Итак: потому, что у Брэдли
было свидание, потому, что президенту Соединенных Штатов очень
хотелось в клозет, и потому, что двум китайцам, по имени Синь и
Сунь, не терпелось попробовать пиццу, история человечества
покатилась в другом направлении.
Джерри Вейднер, главный ассистент Брэдли, руководил медленным и
кропотливым процессом запуска зрительных схем киборга. Работа была
на редкость канительная. Как все, через что приходилось проходить
Вилли Хартнетту, она доставляла ему максимум неприятностей.
Чувствительные нервы глазных век были давно удалены, иначе его и
днем и ночью пронизывала бы мучительная боль. Он все равно
чувствовал, что с ним делают, если не в форме боли, то как
раздражающее сознание: кто-то ковыряется острыми инструментами в
очень чувствительных частях его тела. В таких случаях его зрение
переключали в пассивное состояние, и потому видел он только туманные
тени. Этого было вполне достаточно. Он ненавидел это.
Он лежал так уже больше часа. Вейднер и компания колдовали над
регуляторами, записывали показания приборов и общались между собой
на языке технарей, то есть цифрами. Когда поле зрения наконец было
признано удовлетворительным, и ему разрешили встать, Вилли чуть не
грохнулся.
- Гаавно, - рявкнул он. - Ссснова голова кружжитсся.
- Ладно, давай еще раз проверим равновесие, - ответил Вейднер,
сбитый с толку и обеспокоенный.
И еще одна получасовая задержка, пока вестибулярная команда
исследовала его рефлексы. В конце концов Хартнетт взорвался.
- О Госсссподи, да отвяжжитессь выы! Я могу просссстоять на одной
ножжжке сследующщщие ссссутки, ну и шшто иззз этого?
Ему все равно пришлось отстоять свое на одной ноге, пока ассистенты
измеряли, на сколько он сможет свести кончики пальцев с выключенной
зрительной системой.
Результаты удовлетворили вестибулярную команду, но не Вейднера.
Такое головокружение уже случалось и раньше, но точной причины так и
не удалось выяснить. То ли нужно было искать во встроенном
автогоризонте, то ли в примитивных, естественных косточках стремечка
и наковальни в ухе. У Вейднера было подозрение, что дело в
медиаторе, за который отвечал конкретно он, но с другой стороны,
может быть, дело и не в этом... Скорее бы Брэд вернулся с этого
чертовски длинного обеда, взмолился он.
В это же время на другой стороне земного шара находились два
китайца, по имени Синь и Сунь. Это имена не из анекдота, их и на
самом деле так звали. Прадед Синя погиб на стволе русской пушки
после неудавшегося восстания боксеров. Увы, "Кулак Справедливости и
Согласия" не смог изгнать белых дьяволов из Китая. Отец произвел
Синя на свет во время Великого Похода, а сам погиб еще до его
рождения, в бою с солдатами союзного с Чан Кай-ши генерала. Самому
Синю было уже девяносто. Он пожимал руку товарищу Мао и поворачивал
Желтую реку для его преемников, а теперь руководил крупнейшим в
своей карьере гидротехническим проектом в австралийском городе
Фицрой Кроссинг. Это была его первая длительная поездка за пределы
Новой Народной Азии, и он связывал с ней три желания: посмотреть
настоящий порнофильм, выпить бутылку шотландского виски родом из
Шотландии, а не из народной провинции Хонсю, и попробовать пиццу.
Для начала он со своим товарищем Сунем неплохо приложились к виски,
потом узнали, где можно посмотреть кино для взрослых, а теперь вот
приценивались к пицце.
Сунь был намного моложе, ему еще не исполнилось сорока. Этот
страдал от чрезмерного уважения к возрасту своего товарища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80