Итак, друзья, отсчет начался.
- Когда? - поинтересовался кто-то.
- Чем скорее, тем лучше. Мы должны завершить нашу работу, и я имею
в виду, друзья мои, действительно завершить работу. То есть довести
Хартнетта до оптимальных параметров, чтобы он мог в полном смысле
слова жить на Марсе, а не бегать в лабораторию, если что-то пойдет
не так - и сделать это к стартовому окну, в следующем месяце. Старт
назначен на восемь ноль ноль двенадцатого ноября. Что дает нам сорок
три дня, двадцать два часа и еще пару минут. Не больше.
После секундной паузы зал взорвался. Даже выражение лица киборга
заметно изменилось, хотя никто не смог бы сказать, в какую сторону.
Замдиректора продолжал:
- Это еще не все. Дата назначена, изменить ее нельзя, и мы обязаны
уложиться. Теперь я хочу объяснить вам, почему. Слайд, пожалуйста.
Свет погас, и заместитель директора, не дожидаясь знака, включил
проектор, направленный на экран в дальнем конце зала, где было видно
всем, даже киборгу из своей камеры. На экране появилась координатная
сетка с толстой черной кривой, круто поднимавшейся вверх к красной
линии. Заголовком служили ярко-оранжевые буквы "Строго секретно.
Вслух не читать.".
- Я объясню, что вы видите, - сказал замдиректора. - Черная кривая
- это функция двадцати двух показателей, начиная от баланса
международных займов, и заканчивая уровнем плохого отношения к
американским туристам со стороны иностранных официальных лиц.
Результат - вероятность возникновения войны. Красная линия наверху
обозначена ВД, сокращение от "Военные Действия". Полной гарантии
нет, но статистики утверждают, что за этой границе вероятность
возникновения войны в ближайшие шесть часов составляет девять
десятых. Как видите, мы приближаемся к этому.
Шепот утих. Наступила гробовая тишина. Наконец кто-то спросил:
- А какова шкала времени?
- Здесь данные за тридцать пять лет.
Напряжение немного упало. Пробел вверху означал по крайней мере
пару месяцев, а не минут. Раздался голос Кэтлин Даути:
- А где видно, с кем будет война?
Замдиректора поколебался, потом осторожно ответил:
- Ну, этого на графике нет, но думаю, что каждый из вас сам может
догадаться. Я могу высказать несколько своих предположений. Если вы
читаете газеты, то знаете, что китайцы давно обещают превратить
австралийские пустыни во всемирную житницу, дайте им только
применить их синьцзяньскую агрономию. До чего бы там ни дорешалась
эта банда квислингов из Канберры, я твердо уверен, что наше
правительство не пустит туда узкоглазых. Во всяком случае, если они
хотят получить мой голос на следующих выборах.
- Но это только мое личное мнение, - добавил он, немного помолчав,
- только для вашего сведения, и прошу вас не упоминать об этом. Я не
знаю официальной точки зрения на этот счет, и даже если бы знал, все
равно не сказал бы. Все, что знаю я, теперь знаете и вы. Тенденция
весьма печальная, сейчас все указывает на быстро растущую
вероятность эскалации ядерного конфликта. Экстраполяция дает нам
вероятность девять десятых в течение ближайших семи лет.
- Это значит, что если к тому времени у нас не будет жизнеспособной
марсианской колонии, то мы можем вообще не дожить до этого времени.
Инженер-электроник, др. медицины, др. ест. наук, подполковник в
отставке резерва морской пехоты США Александр Брэдли.
Выходя из конференц-зала, Брэдли сменил озабоченную мину для
совещаний на открытую и добродушную улыбку, с какой обычно глядел на
окружающих. В это время киборг шлюзовался в марсианской камере.
Наблюдавшие за ним немного беспокоились. Хотя на лице киборга
невозможно было прочесть никаких эмоций, эти эмоции можно было
обнаружить по биению сердца, дыханию и другим жизненным проявлениям,
непрерывно регистрируемым телеметрией. Из телеметрии выходило, что
киборг находится в состоянии некоторого нервного напряжения. Ему
предложили перенести испытания, но он отказался.
- Вы шшто, не ззнаете, что у нас воййна на носссу? - визгливо
огрызнулся он и больше с ними не разговаривал. Испытания решено было
провести, а по окончании - еще раз проверить психопрофиль Вилли.
В десять лет Александр Брэдли потерял отца и левый глаз. В
воскресенье после дня Благодарения они всей семьей возвращались на
автомобиле из церкви. Ударил заморозок. Утренняя роса замерзла,
покрыв дорогу прозрачной, тонкой пленкой льда. Отец Брэда вел очень
осторожно, но машины ехали впереди и сзади, машины неслись по
встречной полосе; ему приходилось держать скорость не ниже
положенного, он не сводил глаз с дороги, а на вопросы жены и сына
отвечал односложно. Вел он внимательно, но этого оказалось мало;
когда надвинулась катастрофа, он уже никак не мог ее избежать.
Сидевшему на переднем сидении рядом с отцом Брэду показалось, что
кативший им навстречу в сотне ярдов впереди фургончик медленно,
неторопливо съезжает влево, словно собираясь повернуть. Вот только
поворачивать было некуда. Отец Брэда нажал на тормоза и не отпускал
ногу, их автомобиль замедлил ход и пошел юзом. В течение двух секунд
мальчик смотрел, как встречная машина боком ползет к ним, а они сами
медленно, но неотвратимо двигаются прямо на нее, величаво и
неотвратимо. Никто не сказал ни слова - ни Брэд, ни отец, ни мать
Брэда на заднем сидении. Никто даже не пошевелился, все застыли,
словно актеры в живой картине, иллюстрирующей правила дорожного
движения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80