- сказал Доминик, пожал плечами и улыбнулся. Я
улыбнулся в ответ: кем бы он ни был и что бы ни делал, хуже, чем есть, не
стало бы. Он оглядел комнату и проговорил: - Нас слишком много! Но я
думаю, что следует прихватить и эту парочку. Давайте первой женщину!
Здесь помог я, ведь для четверых мужчин не представляло большого
труда впихнуть в черный овал спящую Найлу. Но было страшно. Нелегко
наблюдать ее исчезновение дюйм за дюймом, но и чувствовать, как с другой
стороны ее подхватили и потянули чьи-то невидимые руки...
С обезьяной было труднее. Нас только четверо, не считая помощи с той
стороны...
- Теперь вы! - приказал Доминик-командир.
Мы сделали одолжение: тряпка-Доминик - с удивлением; крысиный Дуглас
- обиженно; Дуглас-Укушенный-Змеей - испуганно... а следом за ним - я.
Горячая темная ночь... Я вышел на неровную деревянную платформу, там
меня подхватили за руки двое парней в штатском.
- Пройдемте, пожалуйста! - сказал один на них.
Глядя на расплывшееся пятно, я вышел. И снова появился черный
цилиндр. А в следующий момент - и доктор Доминик Де Сота из паравремени
Альфа.
- Все получилось! - ликовал он, с наслаждением переглядываясь с
"собой". - Добро пожаловать, друзья, в паравремя Альфа! А тебя, Дуг, - он
повернулся к перепуганному, - с возвращением домой!
Но Дуглас-Альфа, казалось, совсем не обрадовался этому.

Это было где-то на северо-западе. Глава семьи допил вторую чашку
кофе, сладко потянулся и надел кепку с эмблемой Белых Носков. Свободное
время он проводил за домашней работой, да и цветы требовали ухода. Как
только он вышел во внутренний дворик, то застыл в изумлении. "Марсия! -
крикнул он жене. - Иди-ка взгляни! Над нашими ноготками летают колибри!
Раньше такого не случалось!" И он посмотрел на ее лицо: когда она пришла,
оно было вежливо любопытным, затем возникла улыбка... потом улыбка потухла
и появилось иное выражение. Он не понял столь резкой перемены, пока не
повернулся и не посмотрел, чем именно питаются колибри...

АВГУСТ, 27, 1983 г. ВРЕМЯ: 00.30 НОЧИ. МАЙОР ДЕ СОТА, ДОМИНИК Р.
Вы мало что увидите из окна армейского вертолета, но, когда мы
пролетали над Капитолием, я обозрел весь Дистрикт. Военного положения
почти не ощущалось. Белый Дом и мемориал Линкольна освещались
прожекторами, слились в единый поток лучи автомобильных фар в эту
знаменитую ночь. Вашингтон... нет! Справа от Потомака на шоссе зажигались
редкие прожектора, из разрезных фар военного бронетранспортера исходило
такое же тусклое свечение. Я наклонился к дремлющему, как младенец,
полковнику и хлопнул его по плечу.
- Если это они, - закричал я ему в ухо, - что подумают русские, если
их спутники заметят?
Он выглянул в иллюминатор.
- Да, конечно, это они! - полковник улыбнулся. - Русские решат, что
это парад в честь Дня Труда. А вы как считаете?
- День Труда? - поразился я.
Он расстегнул ремень безопасности и подвинулся ко мне.
- Видите мой батальон около Белого Дома? - спросил он.
Я только покачал головой.
- Они поддерживают порядок, - заявил полковник.
- Иисус! День Труда? Но до него еще целых десять дней! Вы думаете,
что русские достаточно глупы, чтобы в это поверить?
Полковник пожал плечами.
- Если они такие умные, то это не русские! - отпарировал он и снова
застегнул пряжку (сержант-стюардесса, шедшая через проход, нахмурилась).
За небольшим исключением это был тот же самый старый Дистрикт - все
дружелюбны, деятельны и счастливы. На всех остальных дорогах было пусто.
Даже с воздуха заметно, что эти люди не озабочены никаким вторжением.
А с другой стороны барьера был другой Вашингтон, в котором наши
передовые части захватили все мосты через Потомак.
И что делали в эту ночь люди того Вашингтона, я не мог себе
представить.
Когда мы приземлились на Болинг и показали пропуска, чиновник
предоставил полковнику штабную машину, а мне указал кратчайший путь к
Белому Дому. Мы совершили взаимовыгодную сделку. По дороге полковник
подпрыгивал от нетерпения и удовольствия. Он уже рассказал мне, что
сражался на Западном фронте, а я заметил на его груди ордена Чили и
Таиланда.
- Их будет еще больше! - пообещал он. - Не унывайте, майор! Вы еще
получите свой серебряный лист, а если во время войны будете отсиживаться в
тылу, повышения не дождетесь!
- Разумеется! - согласился я, разглядывая землю Вирджинии.
Полковник говорил верно! Но он не знал одной маленькой детали -
генерал Крысья Морда не забыл про меня! Он не стал судить военным
трибуналом человека, двумя часами ранее награжденного медалью... он все
помнил. Рано или поздно у меня найдется солдат, пивший пиво в офицерском
клубе или плюнувший на тротуар... тогда уж генерал не упустит повода
впиться своими клыками в мое горло.
Если я, конечно, не заслужу в этой операции других наград. Я человек
предусмотрительный, а самое благоразумное сейчас - стать героем. Шанс уже
представился.
Мы пересекли мост над Арлингтонским кладбищем с неизменно мерцавшими
на склонах холмов огоньками. Дорожное движение было оживленным... но я
знал, что на этом самом месте только в другом времени наши группы
сражались с противником. И впереди...
- Черт возьми, что это? - спросил я, указывая на вспыхнувший в небе
прожектор в миллион свечей.
- Должно быть, наступило время пролета русских спутников! - ответил
полковник. - На крыше Белого Дома и командного центра "Шератон"
установлены стробы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81