Я подсчитала такт для начала
своей партии и увидела, что Джекки улыбнулась мне и извиняюще махнула
рукой. Я была знакома не со всеми сенаторскими женами, но в случае Джекки
знала, что она искренне огорчена.
Джекки Кеннеди - единственная культурная слушательница в сенаторской
галерке, и я всегда считала, что она могла бы стать прекрасной первой
леди, если бы муж не провалился в Чикаго из-за недостатка голосов.
Беспокойство на этом не кончилось...
С помощью таких людей, как Джекки, Слави Ростропович и Дом, я смогла
попасть в довольно большое Вашингтонское общество любителей скрипки, где
собирались сливки общества. В Вашингтоне это обозначало правительственную
публику: дипломатов, законодателей и верхушку администрации. Здесь в своей
ложе находилась даже Нэнси Рейган со своим первым джентльменом, который,
как всегда, вежливо и самоуверенно сидел рядом. У такого типа аудитории
имеются свои особенности. Самым ужасным было то, что если кто-нибудь
уйдет, то половина публики немедленно примется обсуждать...
Это и случилось.
В середине медленной части в зале, как отсутствующие зубы, зияли
пустые места. Когда я закончила крещендо в терции, аплодисменты были
скудными. Полагаю, не от недостатка энтузиазма, а от малочисленности
аудитории. Славя взглянул на меня, а я на него. Смирившись с этим, мы
пожимали плечами и ничего не понимали.
Для приличия сделали два поклона. Затем сошли со сцены и уже не
вернулись в зал, давая аудитории возможность бежать: многие были в панике.
Нас обуревало любопытство...
Для Слави это было хуже, чем для меня. Я готовилась к вечеру и ждала,
когда он вернется после антракта ко второй половине программы. Это был
Малер, и оба мы уже знали, что аудитория слушателей бессмертной Первой
симфонии будет мала.
Потом мы узнали, что случилось.
Первой нам рассказала костюмерша Эми. На самом деле, она не "одевала"
меня, а проявляла заботу. Присматривала за Гварнериусом, когда я ненадолго
оставляла его; проверяла, нет ли пятен и складок на концертной одежде;
следила, чтобы в кармане музыкальной сумки всегда лежали тампоны. Она
делала все это - и еще одно: она разгоняла подозрения моего мужа, когда я
была вместе с Домом.
Кроме того, она рассказывала все новости, даже самые неприятные...
особенно, неприятные. Все шокирующие закулисные впечатления этой ночи
большей частью были ссорами, он она пробилась к нам и передала услышанное
по секрету.
- Найла! - застонала она. - В Альбукерке заварушка!
Альбукерк находился рядом с Сандией. Там же Доминик! Я оступилась,
колени ослабли... Слави успел подхватить меня за одну руку, а Эми
подхватила другую руку и скрипку.
- А Дом? - простонала я.
- О Найла! - рыдая, сказала Эми. - С ним - самое ужасное!

Мужчина по имени Доминик Де Сота вспотел, продираясь сквозь камыши,
которыми заросло старое водохранилище, и оторвался от своей работы. Ему
померещилось, что на востоке, на место Чикаго, загорелся яркий оранжевый
свет. Это не было обманом зрения. Там действительно сверкали низкие
облака, освещенные далеким сиянием. Доминик выпрямился, вглядываясь в
даль. Что это светится на горизонте? Там были белые и красные струи: белый
свет, отдаляясь, становился красным. Это было так, словно бы здесь
возникли автомобили... Но мгновенно лучи исчезли, и Доминик снова остался
один в душной ночи. Возвратившись к своему занятию, открыл последнюю
ловушку. Там находилась чья-то ангорская кошка - шипела и выгибалась
дугой. Она не была ни большой, ни мясистой, но де Сота был рад видеть и
ее, так как это был ужин...

АВГУСТ, 23, 1983 г. ВРЕМЯ: 8.20 ВЕЧЕРА. МАЙОР ДЕ СОТА, ДОМИНИК Р.
То, что первым же пленником я захватил самого себя, было чистой
случайностью.
Правда, рано или поздно я бы увидел Дома Де Сота - все мы знали о
существовании двойников. Вполне вероятно, что "я" (мой пленник) сделал
"мне" (захватившему его) одолжение - потому что одна из причин того, что я
получил командование штурмовой группой, - это то, что здешний Доминик
являлся сенатором. (Сенатор! Как это могло произойти? Почему в этом
времени я забрался так высоко, а в собственном надолго застрял в чине
полевого офицера? Но положение этого Де Сота поможет продвижению по
службе...)
- Они готовы, сэр! - сказала сержант Самбок.
- Хорошо! - произнес я и пошел за ней. У меня не было времени думать
о грамматических играх, в которые нам приходилось играть - "я" следил за
"мной", "они" были "нами". Я не имел времени удивляться - раз или два я
подивился раньше: курьезному стечению обстоятельств в жизни иного Доминика
и моей собственной. Наши судьбы были потрясающе различны. Мы были Доминик
Де Сота в разных временах. У технических советников не осталось времени
для подобных вопросов, ведь я интересовался у них об этом. Все, что они
говорили, исключая математику, было невнятным бормотанием. Но мы -
Доминики Де Сота - имели общие гены, одинаковое отрочество (по крайней
мере, в отдельных моментах), мы читали одинаковые книги и смотрели те же
самые фильмы. Конечно, были помещены в одни и те же тела.
- Направо, сэр! - подсказала сержант, и я прошел в операционный центр
Кэтхауза, как интересно назвали эти люди свой собственный проект
параллельных времен.
Лейтенант из корпуса связи произнесла:
- Еще тридцать секунд, майор!
- Хорошо, - сказал я и сел за стол.
На нем было пусто, без сомнения, научный шеф был предусмотрительным
парнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81